Автомян был не слишком рад поручению. Лина, как и следовало ожидать, возмутилась до глубины души, не желая говорить на такую личную тему с посторонними людьми. Она предложила Сергею встретиться на нейтральной территории, в квартире ее подруги, актрисы Елены Кузьминой[447], чтобы не ссориться на глазах у Святослава и Олега. Сергей отказался и отправил письмо с просьбой дать развод. Однако послание попало в руки Святославу, и у сына не хватило духу передать его многострадальной матери. Даже если бы Лина получила письмо, она все равно не согласилась бы на развод, поскольку стала бы еще более беззащитной. Будучи замужем за известным композитором, она чувствовала себя достаточно защищенной, чтобы общаться с сотрудниками посольств государств, являвшихся союзниками Советского Союза, даже несмотря на то, что контакты с иностранцами были запрещены. Общение с этими людьми было необходимо Лине, поскольку она собиралась рано или поздно уехать из страны.
Сергея беспокоило ее ненадежное положение, но он ничего не предпринимал, чтобы помочь Лине с детьми покинуть Советский Союз. Он стал другим человеком и отныне рассуждал по-новому. Теперь это был настоящий советский композитор, который упорно работал в эвакуации в интересах власти, создавая одно за другим патриотические произведения, получая награды и почести; к примеру, 27 июля 1943 года он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и удостоен звания заслуженного деятеля искусств. Хотя Сергей оставался приверженцем Христианской науки, которая не одобряла марксистско-ленинскую идеологию, он нашел способ примирить свои взгляды с советскими воззрениями. Если раньше он говорил о музыке с точки зрения божественного вдохновения, то теперь изменил прежнюю терминологию на более угодную режиму, – его музыка являлась выражением человеческих возможностей и победы духа.
Самым очевидным свидетельством его приверженности делу коммунизма стала знаменитая Пятая симфония, премьера которой состоялась 13 января 1945 года в Большом зале Московской консерватории. Среди присутствующих были и Лина со Святославом. Не успел Сергей поднять дирижерскую палочку, как на сцену вышел конферансье, чтобы объявить об успешном наступлении советских войск на Берлин. Повисла долгая пауза, поскольку каждый из собравшихся в зале проникся важностью торжественного момента. Один из музыкальных светил, оказавшийся среди зрителей, вспоминал, что «Большой зал был, наверное, освещен как обычно, но, когда Прокофьев встал, казалось, свет лился прямо на него и откуда-то сверху… Что-то было в этом очень значительное, символическое. Пришел какой-то общий для всех рубеж… и для Прокофьева тоже»