Но на самом деле в августе никто с Линой не виделся. Ольга так и не узнала, что стало с дочерью, а Лина не узнает, что случилось с матерью.
Все попытки получить выездную визу были напрасны. Святослав, видя отчаяние матери, в середине августа написал отцу суровое письмо. Впрочем, начал он вполне мирно, рассказав о летнем отдыхе на Финском заливе на курорте Терийоки, аннексированном советскими войсками в 1944 году. Святослав поделился впечатлениями от ленинградских музеев. В городе на Неве он побывал в четвертый раз, но первые две поездки не помнил, поскольку был слишком мал. Потом Святослав рассказал о своем все еще слабом здоровье, сообщил, что хочет получить водительские права, и написал о приближающихся экзаменах в архитектурном институте.
Святослав намекнул, что желает создать свою семью и, рискуя обидеть отца, многозначительно прибавил – «если у меня будут свои дети, надеюсь, они получат больше тепла», – их с братом постоянно занятый собственными делами отец вниманием не баловал[467]. Мать, сообщил Святослав, провела лето в Москве. Здоровье ее оставляет желать лучшего, да и состояние духа остается угнетенным, ведь «здоровье бабушки резко ухудшилось, а в ее возрасте, учитывая, через что ей пришлось пройти, я думаю, что это конец»[468]. Взывая к совести отца, Святослав напомнил ему о последствиях ухода из семьи. «За прошедшие несколько лет маме пришлось столкнуться со многими трудностями, и все эти трудные, страшные годы они с бабушкой мечтали увидеться снова, хотя бы в последний раз»[469]. В последнем письме Ольги дочери и внукам столько горя, что Святослав едва сдерживал слезы, читая его. «Как было бы хорошо, если бы ты помог маме, – пишет он отцу. – Тебе это, похоже, не составит труда, для тебя это, по крайней мере, намного проще, чем для бедной мамы, которая безуспешно боролась на протяжении долгого времени, расходуя силы и нервы. Я бы с радостью помог ей, если бы только мог»[470].
Но Сергей не помог Лине получить выездную визу – впрочем, скорее всего, он был не в состоянии это сделать. Его вмешательство, вопреки мнению Святослава, только ухудшило бы их жизнь, к тому же в то время Прокофьев сам находился в опасном положении. При Сталине известные творческие деятели то получали похвалы, то подвергались гонениям. Иногда они сами не понимали, почему их удача так резко переменилась. Непостоянство культурной политики рушило карьеры. Играли свою роль споры между организациями, разногласия с членами правительства и, конечно, личное соперничество. Власть режима была абсолютной, поскольку не соблюдала ни правил, ни закономерностей. В том, что в 1948 году положение Прокофьева резко изменилось, были виноваты не идеологические соображения, а бюрократическая борьба и финансовые проблемы.