Ты только присмотрись внимательнее! У нее очень грубые, крупные мужские черты лица. А тут еще с возрастом у нее начали расти усы. Недавно я по телевизору увидел, как Брежнев лобызался с Эрихом Хонеккером, ну, ты знаешь, немецкий генсек, так меня чуть не стошнило на стол… Хорошо, что успел до ванной добежать, а то бы опозорился перед гостями… Короче, когда мне приходится целовать ее в губы, я стараюсь закрывать глаза… Ну, ничего! Как говорится, каким бы тяжелым ни был пост — Пасха неминуема… Вот купит она мне квартиру, а там видно будет».
«Но она ведь замужем, — удивился я, — и ее муж занимает большой пост в Министерстве внутренних дел!»
«Ну, а что муж? — равнодушно ответил Буряце. — Его интересует только карьера. К Мадам он совершенно равнодушен. Правда, узнав о том, что у нее со мной любовь, муж пару раз подсылал своих людей, ментов поганых, чтоб меня поколотили, но теперь Мадам приставила ко мне охранников из КГБ, которые в обиду меня не дадут. Ее мужу — генералу Чурбанову — совсем не выгодно идти на разрыв с ней, потому что он сразу потеряет благосклонность ее отца. Чурбанов это хорошо знает, потому и терпит меня — выбора у него нет!»
…Приблизившись к нам, Галина, вместо приветствия, громко выругалась. Прокричала, чтобы Борис помог прибывшим на смену охранникам вынести из машины хлеб, банки с икрой, виноград, ящики с шампанским и водкой. Отдав распоряжения, Галина без тени стеснения начала снимать с себя платье, чтобы переодеться в поданный телохранителем шелковый халат.
Я попытался отвернуться, но Борис, который демонстративно проигнорировал указание Мадам помочь охране, тихо сказал мне:
«Не вздумай отворачиваться, иначе ты сразу попадешь в немилость. Она обожает, когда ее нагую рассматривают молодые мужчины!»
…За время, которое я провел в обществе «сладкой парочки», я понял, что Борис — умный и очень ловкий человек.
Галина — крайне раздражительная и конфликтная женщина. Когда Борис напоминал ей, что пора возвращаться к родителям, которые отдыхали неподалеку, в Ореанде, Галина закатывала истерику, швыряла в любовника гроздья винограда и обвиняла его в том, что он ее не любит.
Опьянев, Галина стала плакать и кричать:
«Я люблю искусство, а мой муж — му…к, хотя и генерал. Ну, что поделаешь, чурбан — он и есть чурбан!»
По возвращении в Москву я несколько раз бывал в гостях у Буряце, в квартире на улице Чехова, которую для него приобрела Галина.
…В декабре 1981 года, вернувшись из Гонконга, куда я летал, чтобы приобрести Борису видеоаппаратуру, я застал у него дома двух неизвестных мне молодых людей. Все трое оживленно обсуждали план тайного проникновения в квартиру какой-то артистки.