Теоретическое обоснование убийств изложено жадным до наживы торгашом и усвоено мной, теперь — вперед, к практической стороне дела.
— И кто же эти добровольцы, что кладут свои головы на алтарь вашего процветающего бизнеса? Если не ошибаюсь, вы находите их на всех континентах: у вас выставлены на продажу головы негроидов, монголоидов, европеоидов, наконец!
— Вы правы в одном, мсье, они на всех континентах… Но они — не добровольцы. Они — дичь, за которой надо охотиться. А это дорого обходится охотнику, потому так высоки цены…
— И кто же этот охотник?! — вырвалось у меня.
— Вам повезло — мсье Поль Мламбо Нгкука идет сюда…
При упоминании имени я невольно вздрагиваю и вспоминаю свой сейф, который буквально ломился от фотографий и видеозаписей обо всех передвижениях этого господина по Москве. Обернувшись, я вижу сквозь витринное стекло, как к нам приближается живописная пара. Негр огромного роста с квадратной челюстью и взглядом случайно выжившего динозавра ведет на поводке чинно ступающего питбультерьера. Размеренная и уверенная поступь двух зверей, знающих себе цену…
Питбультерьер — жуткое порождение человеческого разума, выкидыш селекции, исчадие злости, накопленной природой в добермане, кавказской овчарке, бульдоге, в немецкой овчарке, ротвейлере и… в пуделе. В его природе преобладает один ген. Ген абсолютного зверства. Нередки случаи, когда питбультерьеры загрызали даже своих хозяев, вскормивших и выпестовавших их. Да, такой «гильотине» достаточно команды «фас» — и нужная голова в багажнике твоего автомобиля, потому что ты — водитель военного атташе Франции в Москве и владелец магазина экзотических сувениров в Париже…
Я понял, почему с приходом осени 1982-го в столице перестали появляться обезглавленные трупы бомжей — в августе господин Поль Мламбо Нгкука по окончании служебной командировки убыл на родину.
Стоп! Но ведь милиционеры пристрелили пса. Ну и что? Негр приобрел нового — головы-то по-прежнему в цене…»