Девушка приоткрыла глаза и с изумлением посмотрела на меня. Мне показалось, что она инстинктивно взглядом ищет тебя. Через секунду я убедилась в этом.
Она приподняла голову и проговорила запинаясь:
— Артур… Э-э… Уй, черт…
Затем она закрыла глаза и стала тереть их кулаками. Наконец, с трудом приподнявшись, она удивленно спросила:
— Что это? Ты кто такая?
— Этот же вопрос я хотела задать тебе! — заорала я.
Мой крик вернул ей способность соображать.
— Я — невеста Артура! — девица стала бесцеремонно всей пятерней скрести свой заросший густыми волосами лобок.
— А я хозяйка этой квартиры и… жена Артура! — неожиданно для самой себя выпалила я. — Ты как здесь оказалась?!
— А-а, так это мы тебе обязаны своей болезнью…
В голосе незнакомки послышался вызов, но я сумела сдержать себя, чтобы прояснить ситуацию до конца.
— Рассказывай все без утайки, — сказала я примирительно и присела на край кровати. — Все, слышишь! Когда и где ты познакомилась с моим мужем, сколько раз спала в этой постели, что он тебе обещал, что говорил обо мне, где он сейчас, что за болезнь, в конце концов… Говори!
Она потянулась и, взяв с прикроватной тумбочки сигарету, закурила. Даже рискуя разбудить в себе чудовище ревности, я не могла не признать, что она была необычайно красива. Ее нельзя было назвать падшей, ибо едва ли ей хоть раз в жизни случалось подняться. Она была дикарка. Она знала, что солнце всходит на востоке, а садится на западе, что огонь горячий, а лед холодный, но она не знала, что неприлично курить, лежа в чужой постели…
— Я одно тебе скажу, — выпустив огромное кольцо дыма, сказала прекрасная одалиска, — Артур снял для меня эту квартиру на время, пока мы с ним не вылечимся от сифилиса, которым… если ты его жена, ты нас и наградила! Поняла, стерва?!
И она разрыдалась совсем как человек, который вдруг с ужасом замечает, что, сам того не желая, начинает говорить правду.
После этого мы, две обманутые женщины (только ли две?! — пришло мне в голову), просидели молча, думая о правде жизни. Не знаю, которая из нас двоих была в ту минуту более безутешна и кого надо было утешать. Одалиска продолжала плакать навзрыд.
Стиснув зубы, я спросила:
— Когда выяснилось, что ты больна?
— Неделю назад… Врач обнаружил у меня твердый шанкр на верхней губе… Артур ведь любит оральный секс… Доктор предложил поместить меня в кожно-венерологический диспансер, но Артур заплатил ему деньги и он нас лечит подпольно…
Я сразу все поняла. И происхождение сыпи у себя на груди, и возникшие два дня назад проблемы с горлом…
— Хочешь выпить? — спросила я дикарку.