Она внимательно посмотрела вокруг, подошла к картине и протянула руку к холсту, как это делал призрак несколько секунд назад, но ничего не произошло. Пальцы ощущали лишь неровную поверхность. Масляные краски были наложены широкими, рельефными мазками. Рада не видела саму картину, но чувствовала, как она нарисована. Рыжая действительно обладала впечатляющим художественным талантом. Только вот что за чертовщина творилась здесь секунду назад?
Девушка потерла виски руками, поняла, что голова уже не болит, а значит, и нет необходимости тащиться на кухню за таблеткой, еще раз бросила взгляд на картину и устало опустилась на кровать. Теперь, окончательно проснувшись, Рада не понимала, сон или явь она видела несколько минут назад. Разум говорил о том, что призрачная фигура – всего лишь сон, но, с другой стороны, уж очень реальной она выглядела.
После пригрезившихся странностей Рада не думала, что сможет уснуть. Но едва только ее голова коснулась подушки, девушка отключилась, успев заметить сквозь закрытые веки очередную вспышку, но открыть глаза уже не смогла, вязкий, липкий, словно подтаявшая на солнце жвачка, сон не отпускал. Он затягивал, прижимал к подушке, не давал нормально вздохнуть.
Стало страшно, холодный ужас стек струйкой пота по спине, а левое плечо обожгла боль, от которой захотелось кричать. Казалось, что к коже прислонили раскаленное клеймо. С губ сорвался крик, и Рада инстинктивно схватилась за обожженное место, просыпаясь. Резко села на кровати, не открывая глаз и тяжело дыша. Провела рукой по плечу и, не почувствовав боли, снова рухнула на смятую постель и моментально уснула, подложив ладонь под щеку и натянув на голову одеяло.
Утром девушка проснулась от солнечных лучей, бьющих в глаза сквозь неплотно прикрытые светлые занавески. Она потянулась, с содроганием вспоминая кошмары, преследовавшие ее всю ночь, и спустила ноги с кровати, протирая заспанные глаза. Судя по ощущениям, проснулась она намного раньше будильника, заведенного на девять утра.
Рада нащупала мобильник на прикроватной тумбочке и посмотрела на время. «Так и есть. Рань несусветная – семь сорок пять». Несколько минут она разглядывала босые ступни с ярким летним маникюром и размышляла, не поспать ли еще. Девушка уже почти улеглась обратно в кровать, когда ее взгляд зацепился за прислоненный к стене портрет. Сон как рукой сняло – слишком уж яркими были воспоминания о том, как кто-то стоял возле него ночью.
Рада подскочила с кровати, не глядя на картину, отправилась в ванную и попыталась убедить себя, что ночью ее преследовали лишь обычные кошмары. Девушке удалось достаточно быстро взять себя в руки. На самом деле, кто мог проникнуть в квартиру? Дверь заперта, окна закрыты. «Все это несусветные глупости!» – решила она и запретила себе об этом думать, со вкусом потянулась и пошла умываться. Большое зеркало с узким шкафчиком под косметику отражало заспанную физиономию, на которой самым примечательным был нос с едва заметной горбинкой – яркое доказательство цыганских корней, о которых в семье уже давно никто не помнил. Рада считала свой нос большим, но все остальные ее сомнений не понимали и гордо именовали его аристократическим. Девушка не спорила, к тому же он делал интереснее ее миловидную, но все же заурядную внешность. Глаза цвета горячего шоколада, мягкая линия подбородка и высокие скулы – чуть интереснее, чем привычные для средней полосы России русые волосы и светлые глаза. Но все равно скучно! Вот и приходится вносить разнообразие в свою внешность с помощью ярких, цветастых шарфов, летящих юбок и авторской бижутерии. Рада предпочитала не упоминать, что автором украшений, как правило, являлась она сама – немного стеснялась своего хобби. Она знала людей, у кого «цацки» получались намного лучше, и это не давало покоя.