— Ничего. — Его голос был резковатым от боли. — Сейчас все будет в порядке.
— Боже, твоя спина! — Бекки безумно испугалась за него. — Это я виновата, совсем не подумала, как ты будешь мучиться!
— Совсем чуть-чуть. — Он улыбнулся и провел рукой по ее щеке. — Но счастье быть с тобой, пусть даже всего одну ночь. Это стоит любых страданий, поверь.
— Я сейчас принесу что-нибудь: воды, обезболивающего.
Бекки дотянулась до ночника и включила свет. Райан быстро натянул на себя простыню.
— Нет, ничего не надо. И… выключи свет. Пожалуйста.
Ребекка непонимающе посмотрела на него, затем вспомнила о скрытых шрамах, разрушивших его мечты о счастье. Шестое чувство подсказало ей, что надо делать.
— Райан, ты видел меня обнаженной, — мягко сказала она. — Вполне справедливо, если я попрошу тебя о той же привилегии.
Его лицо стало пепельно-серым, блестящим от пота.
— Ты не понимаешь…
— Понимаю. — Она наклонилась и коснулась губами его губ. — Понимаю.
Ее губы двинулись вниз по его шее, вбирая в себя солоноватый привкус его кожи, и словно бабочки запорхали по гладкой равнине его груди, перелетая от одного оливкого соска к другому.
— Ну, как, хорошо? — Она подняла голову и улыбнулась.
— Хорошо? — напряженно переспросил Райан. — Для девушки, которая живет с писателем, у тебя, довольно скудный вокабуляр. Бекки, ты уверена?
— На двести процентов.
Ребекка продолжала свой путь, отодвигая льняную простыню. Она провела кончиками пальцев по его ребрам и почувствовала, как сжались его мышцы в ответ на ее прикосновение.
У него было великолепное тело, спортивное, твердое. Ее исследующая рука достигла бедра, и пальцы наткнулись на первую сморщенную ткань.
— Бекки…
— Тсс!.. — Бекки приложила указательный палец к его губам. А другой рукой потянула за край простыни, полностью открывая изрубцованные темно-бордовые линии, крест-накрест исполосовавшие его бедро.
Райан напрягся, ожидая ее реакции и опасаясь заметить хотя бы малейший намек на нерешительность, сомнение.
Нежно погладив каждую из отвратительных зарубин рукой, Бекки склонила голову и начала их целовать.
Райан молчал, чувствуя токи новой жизни, которую вдыхала Ребекка в мертвые клетки. Вскоре ее губы и язык стали безрассудно смелыми, он расслабился и снова начал шутить:
— Предупреждаю, Бекки, еще немного, и твой акт сочувствия грозит превратиться в нечто совсем иное.
— Именно на это я и рассчитываю. — Она засмеялась. — Единственное, что мне жаль, так это твою спину. Не слишком ли сурово ты ее наказываешь?
— Ты права, — торжественно провозгласил он. — Пожалуй, на этот раз я дам ей отдохнуть, посмотрю в потолок и подумаю о проблемах в мировой политике. Не возражаешь?