Надо же… его сиятельство вспомнили о правилах приличия?
Обогнув столик, он схватил оставленную там Алинро бутыль и вместе с ней опустился в кресло как раз напротив меня. Окинул долгим, снисходительно-презрительным взглядом и с отвращением в голосе повторил:
— Мавка болотная…
— И что?! — Сжимая бокал до побелевших пальцев, я, не поднимая глаз от пола, тихо закончила: — А вы — северные демоны, но я же не обзываюсь!
— Это свидетельствует о наличии определенной доли интеллекта в вашей прелестной головке… — хмыкнул боевик и перевел требовательный взгляд на своего близнеца.
— Ты зачем ее приволок?
— Мавка же! — спокойно ответил Алинро так, словно моя раса все объясняла.
— Вижу!.. — передернул плечами второй лис и сделал глоток черного пойла прямо из горлышка. Поставил бутыль на пол и расслабленно откинулся на спинку кресла.
Я перевела взгляд на свой бокал. Вид полуобнаженного мужчины был для меня слишком необычным и, надо признать, волнующим.
— Ты думаешь, он клюнет на очередную развратную курицу?
— В том-то и прелесть, Шарин, в том-то и прелесть!.. — промурлыкал его братец и подался вперед, от чего я машинально отшатнулась, а по губам интригана расплылась такая многозначительная усмешка, что стало жарко. — Не простая мавка, а золотая! Невинная мавка… Я не я, если он на нее не поведется!
От таких новостей я опешила и машинально хлебанула черного рома, естественно тут же закашлявшись от крепости напитка. Меня заботливо похлопали по спинке и даже прядь волос, выбившуюся из косы, за ушко заправили.
— Видишь?
— Не вижу! — мрачно признался боевик, который, наверное, как и я, не вникал в гениальный замысел своего родственничка. — Мавка и мавка. Пусть даже девственная… Но где флер очарования? Алин, она же почти ничем от остальных девушек не отличается!
— Как я слышал, при жизни у него была как раз такая вот слабость… — В меня показательно ткнули пальцем.
— При жизни?! — воскликнула я, от шока даже про испуг забыв.
— Ничего страшного, Невилика! — все тем же ровным, спокойным и очень добрым тоном успокаивал меня интриган.
И пересел поближе. Я затравленно поняла, что мне-то как раз двигаться некуда, и с горя хлебанула еще рома. Алинро, опираясь локтем на спинку дивана, склонился, почти нависая надо мной, и спросил:
— Подкоряжная, вы понимаете, какое наказание светит за воровство из библиотеки?
Я подняла на него взгляд и очень-очень несчастно кивнула. Из кресла раздался издевательский хохот, и второй северный лис высказал свое мнение по этому вопросу:
— Так наша бездарность еще и противозаконными действиями промышляет? Какая прелесть!