Валландер задумался. От духоты у него начала кружиться голова. Он чувствовал, что за дверью находится человек. Может быть, много людей. Валландер понимал, что дверь необходимо открыть.
— Дай пистолет, — сказал он.
Шёстен полез в карман.
— Отойдите подальше! — изо всех сил крикнул Валландер. — Я буду стрелять в дверь!
Он осмотрел замок и, отступив назад, прицелился. Взвел курок. Оглушительно грянул выстрел. Уши сразу заложило. Валландер выстрелил еще и еще. Одна пуля со свистом отрикошетила в дальний конец коридора. Валландер отдал пистолет Шёстену и пнул дверь ногой.
Они оказались в большой комнате без окон. Там стояло несколько кроватей, за перегородкой находился туалет. Холодильник, рюмки, чашки, несколько термосов. В углу, сбившись в кучу и крепко обняв друг друга, сидели четыре молоденькие девушки, до смерти перепуганные грохотом. По крайней мере две из них напомнили Валландеру ту, что подожгла себя в рапсовом поле, в каких-нибудь двадцати метрах от него. За несколько коротких секунд, когда в ушах у Валландера еще звенело, перед ним пронеслись все события этого дела, одно за другим; они все связались воедино, и не осталось ничего неясного. Но это чувство исчезло быстро, как поезд, который на большой скорости пронесся через туннель, оставив после себя лишь легкое дрожание земли. К тому же времени на раздумья не было. В углу жались четыре девушки. Они испытывали настоящий страх, и им требовалась помощь.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — снова спросил Шёстен.
— Нужно вызвать людей из Хельсингборга, — сказал Валландер. — Немедленно.
Он опустился на колени, Шёстен тоже. Со стороны казалось, что они собирались молиться. Валландер заговорил с девушками по-английски. Но они или вовсе не понимали его, или понимали очень плохо. Валландер подумал, что все они были не старше Долорес Марии Сантаны.
— Ты знаешь что-нибудь по-испански? — спросил он у Шёстена. — Я — ни слова.
— Что ты хочешь, чтобы я им сказал?
— Ты говоришь по-испански? Да или нет?
— Да не говорю я по-испански! Вот черт! Кто на нем вообще говорит? Знаю только пару слов. Что ты хочешь, чтобы я им сказал?
— Да что угодно! Лишь бы их успокоить.
— Сказать, что я из полиции?
— Ты что, рехнулся? Говори что хочешь, только не это!
— Buenos dias, — неуверенно произнес Шёстен.
— Улыбайся! — прошипел Валландер. — Ты что, не видишь, как они напуганы?
— Да я и так стараюсь.
— Давай еще раз. Поприветливей.
— Buenos dias, — повторил Шёстен.
Одна из девушек ответила. Голос был очень тонкий. Валландеру показалось, что этого ответа он ждал с тех самых пор, как увидел перепуганную Долорес Марию в рапсовом поле.