— Боюсь, у меня не такая хорошая память, — сказала она, замявшись.
— В ответ вы рассказали мне об одном случае, с которым столкнулись совсем недавно. Вы рассказали о мальчике — маленьком мальчике, который так боялся собственного отца, что пытался лишить себя зрения.
Агнете Мальмстрём не стоило жаловалась: с памятью у нее было все в порядке.
— Да, помню, — сказала она. — Но с тем малышом работала не я, а мой коллега. Он мне и рассказал про тот случай.
— Что за коллега?
— Мой муж. Он тоже врач.
— Значит, мне нужно поговорить с вашим мужем. Позовите его.
— Для этого потребуется некоторое время. Я должна сплавать за ним на ялике. Мы стоим на плавучем якоре не так далеко отсюда.
Только теперь Валландер понял, что должен извиниться.
— К сожалению, это необходимо, — добавил он.
— Вам придется подождать.
— А где находится этот чертов «Хевринге»? — спросил Валландер.
— Прямо посреди моря. Там очень красиво. Но теперь мы двигаемся на юг. Хотя ветер не благоприятный.
Прошло двадцать минут, прежде чем снова раздался звонок. На сей раз у телефона был Карл Мальмстрём. Валландеру уже успели сообщить, что тот работал в Мальмё педиатром. Валландер продолжил прерванный разговор.
— Да, я помню этого мальчика, — сказал врач.
— Вы можете назвать мне его имя?
— Пожалуй, могу. Но не кричать же об этом по мобильному телефону.
Мальмстрём был прав. Валландер лихорадочно соображал, как им поступить.
— Давайте сделаем так, — наконец сказал он. — Я задам вам вопрос, на который вы сможете ответить «да» или «нет». Не называя имени.
— Хорошо, давайте попробуем.
— Имя имеет отношение к Бельману?[11] — спросил Валландер.
Карл Мальмстрём понял его. Ответ последовал почти незамедлительно.
— Да. В общем, имеет.
— Ну что ж, спасибо за помощь, — сказал Валландер. — Думаю, больше мне не придется вас беспокоить. Хорошего вам отпуска.
В голосе Карла Мальмстрёма не было и тени раздражения:
— Если видишь, что полиция старается, на душе как-то спокойнее, — только и сказал он.
Разговор был окончен. Валландер протянул трубку Биргерсону.
— Предлагаю через некоторое время собраться на оперативное совещание. Мне понадобится несколько минут, чтобы подумать.
— Можешь занять мой кабинет, — сказал Биргерсон. — Он как раз пустует.
Валландер вдруг почувствовал, что очень устал. Неприятное предчувствие крепко засело у него внутри, сердце заныло. Он и теперь не хотел верить, что его догадка справедлива. Он долго сопротивлялся, но больше так продолжаться не могло. Теперь все открылось, и картина, представшая взору Валландера, была ужасна. Маленький мальчик, который боится собственного отца. Рядом — старший брат. Он мстит и капает в глаза отца соляную кислоту. Он берет на себя безумное возмездие, за насилие, совершенное над его сестрой. Теперь все окончательно встало на свои места, концы сошлись с концами. Но Валландер знал, что в его подсознании страшная картина сложилась уже очень давно. Он просто отворачивался от нее. Он добровольно шел по ложному следу, который только уводил его от цели.