— Да-а, — вежливо отозвался Валландер. Анн-Бритт Хёглунд по-прежнему разговаривала по телефону.
— Равелли, — продолжал Хансон.
Валландер ждал продолжения, которое так и не последовало. Но он знал, что Хансон имел в виду шведского вратаря.
— Что с ним такое?
— Он меня беспокоит.
— Почему? Он что, болен?
— По-моему, какой-то он неповоротливый. Он плохо играл в матче против Камеруна. Свободный удар у него какой-то чудной, странно ведет себя во вратарской площадке.
— Мы тоже такие, — сказал Валландер. — Даже полицейские могут быть неповоротливыми.
— Едва ли такие вещи можно сравнивать, — ответил Хансон. — Нам, во всяком случае, не приходится в считанные секунды решать, надо ли мчаться вперед или оставаться за линией ворот.
— Черт его знает, — сказал Валландер. — Может, и есть какое-то сходство между полицейским, спешащим на задание, и бегущим вратарем.
Хансон недоуменно посмотрел на него. Но Валландер ничего не прибавил.
Беседа иссякла. Они расселись вокруг стола в ожидании, когда Анн-Бритт Хёглунд закончит разговор. Сведберг, который с трудом терпел женщин-полицейских, раздраженно барабанил карандашом по столу в знак того, что они ждут только ее. Валландер подумал, что еще чуть-чуть, и он скажет Сведбергу, чтобы тот прекратил эту бессмысленную демонстрацию своего недовольства. Анн-Бритт Хёглунд была отличным полицейским, во многих отношениях значительно превосходящим самого Сведберга.
Вокруг чашки Сведберга крутилась и жужжала муха. Все ждали.
Анн-Бритт Хёглунд закончила разговор и подсела к столу.
— Цепь от велосипеда, — сказала она. — Детям сложно понять, что у их матерей есть кое-что поважнее, чем ехать домой и чинить ее.
— Поезжай, — вдруг произнес Валландер. — Мы можем проработать вопрос и без тебя.
Она покачала головой.
— Не хочу приучать вас к тому, чего быть не должно, — ответила она.
Хансон положил пакет с украшением на стол перед собой.
— Неизвестная женщина покончила с собой, — сказал он. — Мы знаем, что состав преступления отсутствует. Надо просто установить личность погибшей.
У Валландера появилось ощущение, что Хансон вдруг начал говорить совсем как Бьёрк. Он готов был лопнуть от смеха, но ему удалось овладеть собой. Он поймал взгляд Анн-Бритт Хёглунд. Кажется, и она испытывала то же самое.
— Уже стали поступать звонки, — сказал Мартинсон. — Я виделся с мужчиной, который их принимает.
— Я сообщу ему особые приметы, — сказал Валландер. — В остальном надо сосредоточить поиски на пропавших без вести. Может быть, она значится среди них. Если и там ее нет, то кто-то рано или поздно должен ее хватиться.