Во втором антракте она зашла в бар, взяла двойной эспрессо и устроилась за столиком в углу. На стене напротив в массивной позолоченной раме висел портрет мужчины – с седыми волосами, но все еще красивого, со спокойным гордым лицом. «Чезаре Валери» – было написано на маленькой табличке в нижней части рамы.
«Значит, это и есть мой граф, – подумала Мадди. – Ну и где же он?»
Она повернулась к официанту в белом пиджаке, собирающему на поднос чашки с соседнего столика.
– А граф Валери… он сегодня здесь?
Официант, слегка поколебавшись, ответил:
– Он приходил, синьорина. Ненадолго. Но уже ушел.
Мадди подавила вздох разочарования.
Они все равно скоро встретятся. По крайней мере, теперь она знала, как он выглядит. И чувство, что за ней наблюдают, скорее всего, было верным. Конечно, немного странно, что он не использовал возможности познакомиться с ней.
В третьем акте она устроилась в своем кресле и приготовилась ждать, когда трагедия достигнет кульминационной точки – арии Джильды, приносящей себя в жертву, чтобы спасти коварного герцога. Мужчину, который соблазнил и предал ее.
Она поежилась, услышав слова Риголетто нанятому убийце:
– Он – преступление, я – наказание.
И почувствовала на глазах слезы, когда шут, понимая, что способствовал убийству собственной дочери, в отчаянии падает на ее мертвое тело.
Аплодисменты были громкими и продолжительными с криками «Браво!» со всех концов зала. Мадди осталась сидеть в кресле, пережидая, пока схлынет толпа, и думая, что ей делать дальше.
«Лучше всего, – решила она, – вернуться в отель, дождаться следующих инструкций».
Было уже поздно. И когда она вышла на умытую дождем улицу, завернувшись в мягкий кашемировый палантин, то вдруг почувствовала себя невероятно усталой.
«Все, что мне нужно, – так это хорошенько выспаться. А интервью… интервью подождет», – думала она, в наслаждении предвкушая, как скинет с себя одежду и упадет на прохладные простыни.
Но у графа, очевидно, были свои планы. Напротив выхода из театра стоял знакомый черный лимузин, а возле него – шофер, уже открывший заднюю дверцу.
Но это не Камилло! Этот был стройнее и выше. Вероятно, и моложе, хотя форменная фуражка с козырьком мешала рассмотреть его лицо.
– Синьорина Лэнг. Вы поедете со мной. Прошу, – произнес он спокойно и негромко. Тем не менее это было скорее похоже на приказ, чем на просьбу.
Мадди заколебалась:
– Вы отвезете меня к графу?
– Никто не любит, когда его заставляют ждать.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно и бесцеремонно – особенно от наемного работника. И все-таки Мадди села в машину. То, что он говорил по-английски, уже показалось ей шагом вперед. Хотя вряд ли с водителем были возможны какие-то разговоры: стекло между передним и задним сиденьями так и осталось закрытым.