– А и заведём. Я старый кошатник, в душе.
Пелагея погрозила пальцем.
– Ты не ухмыляйся, кот тоже не всякий пригож. А то возьмёте охальника, почище сыночка. Будет вам в доме кавардак тогда.
– А как выбирать-то? Присоветуйте уж.
– А я вам и советовать не буду ничего, лучше предложу сразу, пригожего да умного. У меня Мурка недавно окотилась, удачный помёт. Возьмёте?
Игорь коротко кивнул. Пелагея подошла к выходу и, отворив дверь, позвала протяжно:
– Мурка-а-а-а.
Раздался недовольный мяв, а затем в комнату впрыгнула крупная кошка. Длинная чёрная шерсть стояла на спине гребнем, отчего она походила на маленького пушистого динозавра. Большие зелёные глаза кошки внимательно обшарили комнату, ища причину по которой её посмели оторвать от котят, и остановились на Виссарионе.
Прижав уши, кошка присела, а потом завалилась на бок, перекатилась на спину и закувыркалась на месте, словно ловя невидимую бабочку. А Висс протянул руку к ней и вдруг мяукнул котёнком, отчего кошка снова уселась и уставилась ему в глаза.
– Вот и хорошо… Мурлыся, это Виссарион, ему бы спутника. Понимаешь, милая?
Пелагея присела около кошки и погладила её. Та недовольно дёрнула спиной и обернулась к хозяйке.
– Ну, Мурлыша, ты ведь понимаешь всё… – Пелагея ещё раз погладила кошку, и та разжавшейся пружиной метнулась к выходу.
Спустя несколько минут кошка вернулась, сжимая зубами загривок котёнка. Точно такого же, как она – чёрного и пушистого, уже с раскрывшимися глазами, полными голубого огня. Она прошла прямо к ногам Марии и там отпустила мяукающее чадо на пол, требовательно мявкнув и царапнув лапой половицу.
Машина неслась вперёд, мягко покачиваясь на неровностях дороги. Они могли бы ехать быстрее, но не торопились, ведь нужда спешить уже отпала. Обновлённая семья возвращалась домой.
В кресле ровно посапывал спящий Виссарион, и в ногах у него, свернувшись комком, дремал маленький чёрный котёнок.
Кирилл метался по кабинету, который внезапно превратился в душную клетку. Доносящаяся из-за стен какофония клубной музыки, ещё больше усугубляла чувство загнанности. Душу раздирали воспоминания, обходящие все заслоны, которые он ставил на их пути. Сейчас его спасло бы неотложное дело, куда можно погрузиться с головой, переходя в режим экстренного принятия решений. Но, отлаженный, как швейцарские часы, бизнес давно превратился в саморегулируемый организм, лишь изредка нуждающийся в корректировке. За делами постоянно присматривали те, кому он доверял, почти, как самому себе. Да, почти – ведь полностью доверяться кому-либо он разучился очень давно. Названные братья по стае стали для него друзьями и соратниками, но семейной близости, несмотря ни на что – не возникло. Даже Грай, которого он называл первым настоящим другом и тот не заслуживал абсолютного доверия. Настоящий вожак стаи всегда должен заботиться о своей спине и глотке, ведь его в любой момент могут полоснуть по горлу кривыми кинжалами клыков. И даже друг мог сделать это, ведь власть так притягательна.