P. S. Прошу Вас, сэр, простить меня за то, что пишу Вам повторно: я не могла сдержаться и не выразить Вам благодарность за доброту, а также дать Вам знать, что Ваш совет не пропал втуне, как бы мне грустно и неохотно поначалу ни казалось ему последовать.
Ш. Б.
Не могу отказать себе в приятной необходимости привести и ответ Саути.
Кесвик, 22 марта 1837 года
Сударыня,
Ваше письмо доставило мне большое удовольствие, и я бы не простил себе, если бы не написал Вам об этом. Вы встретили мое предупреждение с той же рассудительностью и доброжелательностью, с какой оно было высказано. Прошу Вас: если Вам доведется побывать на озерах, где я теперь проживаю, позвольте мне повидать Вас. После личной встречи Вы начнете думать обо мне с бо́льшим расположением, поскольку поймете, что в том состоянии духа, к которому привели меня годы и наблюдение жизни, нет ничего ни сурового, ни мрачного.
И да благословит Вас Господь, сударыня!
Прощайте, и позвольте остаться Вашим искренним другом —
Роберт Саути.
Об этом втором письме Шарлотта также упомянула в нашем разговоре, сказав, что оно содержало приглашение навестить поэта, если она когда-либо посетит озера. «Однако денег не хватало, – вздохнула она, – и не было никакой надежды, что мне удастся скопить необходимую сумму, чтобы доставить себе такую радость, так что я бросила даже и думать об этом».
Иногда мы вместе мечтали о том, как поедем на озера. Однако Саути к тому времени уже умер.
Его «суровое» письмо заставило Шарлотту на время прекратить занятия литературой. Она обратила всю свою энергию на выполнение повседневных обязанностей. Однако дела, которыми ей приходилось заниматься, не давали достаточной пищи мощным силам ее ума, но требовали расходования сил, в то время как спокойная и несколько косная атмосфера Дьюсбери-Мура все больше и больше воздействовала на ее телесное и душевное здоровье. 27 августа 1837 года она писала:
Я снова в Дьюсбери и снова занимаюсь прежними делами – учу, учу и учу. <…> Когда же ты приедешь? О, поторопись! Ты пробыла в Бате уже довольно, чтобы сделать все задуманное. Я уверена, что к настоящему времени ты уже окончательно завершила свое воспитание, – если лак накладывать более толстым слоем, то под ним не будет видно дерева, а твои йоркширские друзья этого не вынесут. Приезжай, пожалуйста, приезжай! Я совсем извелась в твое отсутствие. Суббота проходит за субботой, и нет никакой надежды услышать стук в дверь и слова: «Мисс Э. приехала». О моя дорогая! В моей однообразной жизни это было самое отрадное событие. Как бы я хотела, чтобы оно повторялось снова и снова. Нам наверняка понадобится некоторое время, два или три разговора, прежде чем напряжение и отчуждение, вызванные долгой разлукой, исчезнут.