В кухне все было по-прежнему. Нетрезвые уголовники сидели за столом, заставленным пустыми водочными бутылками. Они нашли себе новое развлечение в ожидании Боровика — играли в карты.
Роман иногда приходил в себя, открывая заплывшие глаза, но вскоре снова отключался. Жестокие побои, голод, нарушенное кровообращение — все это давало о себе знать. Когда он был в сознании, то он сразу искал взглядом Варвару. Он видел, что она жива и невредима, и у него падал камень с души… а вместо него начинал давить другой. Роман не мог забыть Катерину, убитую у него на глазах. Это страшное зрелище не выходило у него из головы. Теперь его не столько пугала собственная близкая смерть, сколько волновала жизнь Варвары.
Хрупкая, добрая, красивая молода женщина, в которую он был когда-то влюблен, но не имел права признаться в этом даже себе. Когда он видел ее, привязанную к стулу, посреди этой грязной хибары, полной уголовников, его сердце щемило от боли.
Роман в очередной раз открыл глаза и посмотрел на Варвару, сидящую по правую руку от него. Казалось, она тоже была без сознания. А, может, только притворялась. Но ее голова была склонена вниз, локоны падали на лицо и плечи. Роман молился только о том, чтобы ее не тронули, чтобы ее не обидели. Он готов был сейчас отдать свою жизнь за эти большие доверчивые глаза. Эти мысли Романа перебили грубые голоса трех бандитов.
— Шерхан, — недовольно крикнул Гренадер, дымя сигаретой. — Что-то тебе не по делу прет масть сегодня.
— А мне масть всегда прет, — хрипло усмехнулся Шерхан, потерев кривой нос. — Только скучно без интереса банковать.
— Тогда на фирму метнем? — оживился Юнга.
— Губы утри. Ишь, раскатал!
— Знаю, на что шпилять будем! — воскликнул Гренадер.
— Ну? — сказал Шерхан, с любопытством уставившись на кореша.
Юнга тоже ждал.
— Кто выиграет, — посмотрев на Варвару, Гренадер подмигнул, — тот идет нашу рыбку золотую жарить.
— Точняк! — обрадовался Юнга.
— Я согласен, — кивнул Шерхан. — Эта Тамара сама виновата. Могла бы уже здесь быть. Так что все по понятиям.
— Поехали, — сказал Гренадер, кидая колоду Юнге. — Сдавай.
Юнга ловко перетасовал карты и раздал. Все взяли в руки свои карты, и началась игра. Вскоре Юнга довольно потянулся:
— Моя рыбешка! Пошел жарить. Не сомневайтесь, сок не вытечет.
Гадко улыбаясь, он встал из-за стола.
— Сядь, не маякуй, — скомандовал Гренадер, дернув Юнгу за рукав. — Пока не время.
Юнга поискал поддержки во взгляде Шерхана, но тот подал знак не спорить. Тогда молодой бандит послушно опустился на стул. Но от сдерживаемого гнева, его щеки покрылись красными пятнами.