Неужели любовь всегда склоняется под бременем горя и тяжких обстоятельств? А может, дело в том, что ее чувство осталось безответным? Но найти ответ на этот философский вопрос Вера не успела, потому что экипаж резко накренился на повороте, и она съехала в противоположный угол сиденья, а горничная Дуняша свалилась на пол и истошно заверещала.
– Не вопи так, ничего страшного не случилось, наверное, полоз в яму попал, – предположила Вера, помогая горничной подняться.
Карета не двигалась. Снаружи послышалась ругань Осипа, ему раздраженно отвечал ямщик. Из их перепалки Вера поняла, что экипаж угодил в широкую протаявшую до земли колею, и теперь лошадям никак вытащить его без посторонней помощи. Где-то сверху Осип открыл дверцу и крикнул:
– Барышня, мы надолго застряли, а усадьба рядом, за перелеском. Подождите, я за помощью схожу. Я мигом.
– Я с тобой, – решила Вера и протянула к дверце руку.
– Тогда уж обе руки давайте, так я вас не вытащу, – объяснил Осип и почти по пояс перегнулся вглубь кареты. Хозяйка последовала его совету, и слуга, медленно разгибаясь, вытянул ее за собой, а потом осторожно поставил на дорогу.
Одернув юбки и шубу, Вера крикнула продолжавшей причитать горничной:
– Дуняша, мы скоро вернемся, закутайся в одеяло и жди.
Горничная смолкла. С облегчением вздохнув, Вера обошла лошадей и зашагала по дороге.
– Осип, откуда ты знаешь, что до усадьбы уже недалеко? – поинтересовалась она.
– Так я помню – годов двадцать прошло, как мы с барыней сюда приезжали, но не забылось. Сейчас за поворотом должна открыться большая поляна, на ней три дуба растут, под ними летом пастухи всегда от жары прячутся, а там уж и усадьбу видно.
Они миновали короткий участок до поворота, и Вера поняла, что слуга был прав: дорога заметно расширилась, а лес поредел. Они прибавили шагу и вскоре вышли на большую поляну с тремя дубами в центре. Накатанная колея бежала через нее наискосок и рассекала надвое редкий и прозрачный бесснежный перелесок, а за ним действительно просматривалась высокая куполообразная крыша.
– Вот, барышня, большой дом уже виден, только раньше крыша голубая была, а теперь стала зеленая, еще немного пройти – и дома будете.
Они уже выбрались на поляну и направились к перелеску, когда из-за деревьев показались запряженные рослым гнедым конем розвальни. Вера застыла на месте, удержав и слугу. Мало ли кто мог спешить им навстречу! Сани остановились рядом с ними через пару минут. Из розвальней выпрыгнул высокий молодой человек, судя по лицу, почти юноша, одетый в длинный дубленый тулуп и мягкую лисью шапку.