Если, конечно, можно назвать что-то, кончавшееся на середине бедер, платьем…
Девушки-студентки носят платья такой длины.
«Но ты уже не студентка, Дженни. И даже когда была ею, ты не носила ничего подобного».
Может, если бы носила, ей не пришлось бы заниматься всем этим сегодня. Не пришлось бы искать ответа на вопросы, которые уже поздно было задавать…
– Хватит! – прошептала она.
Настало время двигаться.
Она вдохнула, а затем пошла к входу в бар, то и дело спотыкаясь в своих туфлях на высоченных шпильках, купленных в комиссионном магазине.
Дженни необходимо было найти мужчину. Высокого. Широкоплечего. Крепкого, стройного и мускулистого. С темными волосами, темными глазами и прекрасным лицом.
«Ведь если ты собираешься лишиться девственности с незнакомцем, если уж он будет твоим Единственным и Неповторимым, – думала Дженни, пока держалась за ручку двери, – если уж он будет именно таким…»
Что это за музыка?
Было громко. Очень громко. Что это такое? Она понятия не имела. Отличить Моцарта от Чайковского – одно дело, но отличить рок от рока…
Она прикусила нижнюю губу. Может, она совершила ошибку?
Да, это место было далеко от университета. Это бар для холостяков? Или… как называют подобные заведения? Кабак? Местечко по соседству, где собираются, чтобы выпить?
И все-таки Дженни распахнула дверь.
Казалось, от музыки пульсировали стены и дрожал пол.
Пахло ужасно. Будто бы тестом, но не так приятно, и еще пригоревшим жиром.
А шум! Люди перекрикивали музыку. Казалось, их здесь сотни. Но это не так, но все же их было многовато… И почти все мужчины.
Некоторые были в кожаной одежде. Может, она ошиблась? Зашла в гей-бар…
Нет. Эти парни не геи. Они… Они были слишком непривлекательными. Много волос на лице. Много татуировок. Много животов, свисающих на грязные джинсы.
Здесь было и несколько женщин, но это не помогало. Эти женщины были… огромными. С огромными прическами. Огромными грудями. Огромными фигурами.
И все теперь смотрели на нее.
«Конечно же они смотрят, Женевьева. Именно это и делают мужчины, когда разодетая девушка входит в подобное место».
Господи, даже внутренний голос счел это ошибкой!
Комок подступил к горлу. Она хотела развернуться и немедленно выйти. Но было слишком поздно. К ней уже шел мужчина. Нет, не шел. Развязно шагал, если быть точным, уверенной, медленной походкой, которая более чем шла к его ленивой улыбке.
Темные глаза, волосы цвета черного кофе, густые и длиннее, чем должны быть волосы у мужчины. Ей неожиданно захотелось запустить в них ладони…
И он был высоким.
И высоким, и стройным, и мускулистым…