Поэтому современные женщины получили явное преимущество и возможность победы в ближнем бою, то есть в семье. Тем более что за мужчинами осталась обязанность обеспечивать благополучие семьи, иными словами, концентрироваться, тратить силы на внешние факторы – деятельность по зарабатыванию средств для материального обеспечения семьи. И, таким образом, воевать на два фронта.
В этих условиях для мужчин выходом является набор дистанции и жизнь вне семьи. Свободный мужчина – холостой мужчина. Свободная женщина – замужняя женщина. Мужчина зарабатывает деньги. А женщина в браке получает права как на раба-мужчину, так и на заработанные им деньги и другое движимое и недвижимое имущество. Мужчина в браке добавляет себе обязанностей, а женщина приобретает в основном права. И этими правами начинает сполна пользоваться.
Я с детства исключительно уважительно и с благоговением относился к женщинам. Любая форма дискриминации или принижения женщин мне казалась дикой. Многие годы мне даже обращение «женщина» казалось грубоватым. И поскольку в нашем лексиконе такие красивые обращения, как «сударыня», например, не в ходу, всех женщин, независимо от возраста, я называю девушками. Жена моя, кстати, на обращение «женщина» обижалась, для нее и для меня это было синонимом слова «баба».
Теперь же я, видя эту тупую и неуемную бабскую удаль, ничем не обоснованную агрессивность по отношению к мужчинам, совершенно спокойно воспринимаю лексикон одного моего знакомого, скептическое отношение которого к женской половине началось еще в те далекие времена, когда я был по отношению к дамам наивным романтиком. Женщин он называет только одним словом – «тетки». Очень часто добавляя при этом, что это тупые и примитивные существа, которые абсолютно не понимают доброго к себе отношения и здравый смысл. Понимают силу и только силу.
Он убежден, что женщины – это домашние животные, которые в дикой природе не выживают, но ведут себя в доме как дикие животные и рвутся к абсолютной свободе, не понимая, что там их ждет погибель. Потому что они не осознают диалектики соотношения свободы и зависимости, что высокая степень таких категорий несвободы, как ответственность и долг в человеческом обществе, предпочтительнее неограниченной свободы.
И часто повторяет, что к женщине нужно относиться как к лошади: держать уздечку мягко, но в любой момент, на случай взбрыкивания, быть готовым применить хлыст. Я так, к сожалению, не умею еще в силу висевшего надо мной большую часть жизни нелепого предрассудка о равенстве полов. Но на его примере вижу: он прав. И с ним женщины подчиняются его правилам взаимоотношений, основанным на том, что он не делает таких, как я, допущений, а жестко и неумолимо пресекает в зародыше любую попытку взобраться ему на шею. Хотя, если бы не мой природный либерализм, и в моей семье, возможно, было бы все по-другому.