– В основном прямо у производителей. Тетя Марго была эксцентричной дамой. Какое-то время с ее легкой руки Элвуд-Хаус служил своего рода гостиницей для всех производителей вина, которые были проездом в Лондоне. Так что тетиной адресной книге позавидовал бы любой, кто занимается виноторговлей.
– Интересно, наверное, у вас было.
– О да! Когда становилось слишком весело, ты понимаешь, о чем я, меня отправляли в постель пораньше. Некоторые виноделы большие оригиналы. К счастью, даже после смерти тети они не отказались от сотрудничества и по-прежнему охотно продают мне выдержанные вина по рыночной цене. Мои клиенты довольны качеством.
– Не сомневаюсь в этом. Ты общаешься со своей родней по линии Элвудов?
– Жаль это говорить, но я последняя. Есть, правда, еще моя мать, но она живет своей жизнью. – Саския оторвалась от бокала и посмотрела на Рика. – А как твои родители? «Бургес вайн» базируется в Калифорнии, да?
– Ага. Головной офис в долине Напы, это ты уже знаешь. Далековато от Шотландии, где они когда-то начинали, но смысл в этом есть. Напа – центр виноделия. Да и климат там лучше.
– Разве что немного, – ответила Саския. Разговаривать о Рике было проще. – Боже мой! Ты только посмотри на это!
Увидев, что Саския с наслаждением вдыхает аромат, исходивший от большой миски с пастой, Рик улыбнулся маме хозяина, которая все это приготовила, и поблагодарил ее на безупречном итальянском.
На Саскию было приятно смотреть. Рик думал, она придет на встречу в деловом костюме, но она надела платье с запахом, которое подчеркивало все самые соблазнительные изгибы. Этого оказалось достаточно, чтобы у мужчины разыгралось воображение.
Добавьте к этому острый ум и живость, которые заставляли Рика все время быть начеку, и поймете, почему Саския Элвуд интересовала его скорее как женщина, а не как наследница империи Элвудов.
Утром в Элвуд-Хаус он не мог устоять перед ней, даже несмотря на строгий костюм, а теперь…
Теперь Саския просто божественна. Но Рик ей об этом конечно же никогда не скажет.
Ее вопрос о переезде в Калифорнию положил его на обе лопатки. Как объяснить этой девушке, каково это было? Из-за переезда он лишался всего, что имел. Чувство несправедливости, злость – вот эмоции, которые переполняли его первое время в Калифорнии. Усугубляло ситуацию то, что семнадцатилетний Том был гением. За какой бы предмет ни брался в новой школе, во всем преуспевал. Рик не винил брата за успехи в учебе, принимал таким, каким тот был. Но чем ярче сияла звезда Тома, тем больше Рик походил на намокший фейерверк. И чем чаще братьев сравнивали, тем озлобленнее становился младший.