– Анатолий Борисович, хотите, чтобы мои мозги работали, позвольте мне курить.
Чубайс тут же нажал кнопку селектора:
– Пепельницу.
Секретарша внесла огромную, похожую на урну пепельницу. И растерялась – за столом прорва мужиков:
– Кому пепельницу, Анатолий Борисович?
И Чубайс уточнил:
– Пепельницу – Хакамаде. А цветы – Немцову.
Все, включая Немцова, заржали.
Чтобы находиться на политических высотах и через пару лет не превратиться в монстра, надо к себе и своему организму относиться с любовью. Только так возможно сохранить способность любить других. Быть немножко пофигистом. Иначе от нервных стрессов нарушится обмен веществ, оплывешь, одеревенеешь, утратишь либидо. А асексуальный политик – вредный политик. И это не его личное дело, это государственная проблема.
Почему он такой? Потому что день и ночь на посту. Почему день и ночь на посту? Потому что боится хоть на секунду ослабить контроль над ситуацией. Я всегда утверждала, что Россию спасет ленивый чиновник. Тот, который захочет нравиться женщинам и заводить романы. Для романов требуется досуг. А досуг обеспечит система, которая может работать без него. А для этого нужно снизить налоги на бизнес, помочь детям, старикам, инвалидам, дать возможность зарабатывать учителям, врачам, ученым, накормить армию. И тогда страна заживет самостоятельной жизнью. Но нашим политикам кажется, что, когда они хоть что-то отдают обществу, они теряют власть, и поэтому они принципиально не позволяют людям стать богатыми. Представьте, что все обеспеченны. Как жить бюрократу? На одну зарплату, что ли? А как заставить с собой считаться? Выход простой: удерживать одних под прессом взяток, других – под прессом нищеты.
Но я отвлеклась. Мы – о Чубайсе. В кабинете у Анатолия Борисовича все холодно, правильно, кругом модели электростанций, все они щелкают, переключаются, мигают. Голый стол, посредине ручка и листок бумаги. Никакого бардака, ничего лишнего. Возможно, минимализм создан сознательно. Мой служебный кабинет тоже очень формален. В нем бывает слишком много всякого народа, и я не хочу, чтобы кто попало получал обо мне дополнительную информацию, как получаю ее в чужих офисах я. Кабинеты – это слабое место наших руководителей, их ахиллесова пята. Во многих хозяин считывается на раз. Я всегда стараюсь попасть к важному для меня человеку в кабинет. Прежде чем начать разговор, сканирую – что висит, что стоит. И мотаю на ус. С теми, у кого повсюду навалены бумаги, недопитый кофе на циркуляре, окна настежь, в пепельнице непогашенный окурок, – с такими можно держаться без формальностей. А если, как у Чубайса, ручка и листок, значит, передо мной человек в футляре. Значит, никакого панибратства. Значит, приближаться будем потихоньку. Без резких движений, без лишних улыбок. Сухо, технологично.