Когда Тера заметила под очередной балкой человеческий локоть, то с каким‑то полурыком — полустоном рванулась туда. Вцепившись обеими руками в огромное бревно, придавившее человека, она, едва не надрываясь, потянула его на себя — у Ильтеры Морн почти не осталось магии, чтобы сделать хоть что‑то. Шедший за ней шаг в шаг Коттар перехватил бревно и одним могучим движением отбросил его, и Тера на грани сознания ощутила боль старого воина от открывшейся на боку раны. Но она тут же откинула прочь непрошеное чувство — все ее внимание было посвящено другому человеку — безжизненному, изломанному, страшно обожженному, неподвижно лежавшему прямо перед ней.
— Майрит! — всхлипнула она, падая на колени прямо в тлеющие угли и не ощущая боли от ожогов.
— Ваше величество! — эхом отозвался Коттар.
Ресницы лежащего дрогнули и на секунду приподнялись, взгляд льдисто — голубых глаз скользнул по девушке и пожилому воину. Его обгоревшее лицо выглядело чудовищно, переломанные и вывернутые кости безобразно белыми осколками торчали из почерневших рук и ног. Губы человека дрогнули, но он так ничего и не произнес. Тяжелые веки прикрыли глаза, и из груди донесся еле слышный вздох. И Ильтера Морн застонала, заплакала, заскулила, завыла, как раненый зверь, вцепляясь в его плечи, вытягивая с догорающего пепелища. Майрит ан’Койр — милостью небес король Эрнодара, ее опекун и защитник, человек, который не единожды спасал ей жизнь, — умирал на ее глазах, и она — лесная колдунья, боевой маг с солидным природным Даром — уже знала, что ничего не может с этим поделать…
Потом была боль — бесконечный омут боли, в который Теру засасывало, словно потерявшую управление утлую лодочку. Она не знала, как жить с этим, но жила — ходила, ела, только почти перестала спать. Дни и ночи Ильтера Морн проводила у постели Майрита ан’Койра — доживающего свой век короля Эрнодара. Ни один целитель не взялся врачевать его раны, никто из жриц и жрецов не признал необходимости бдения у постели умирающего, ни один маг уже не мог помочь ему вырваться из ледяных пут смерти. Ильтера просто находилась рядом, забирая у него половину той боли, с которой он уже смирился. Она вытягивала из себя крохи жизненной силы и отдавала Майриту, чувствуя, как с каждым часом ее возможности иссякают, тают на глазах. Мир сосредоточился до острой точки единственной цели — как можно дольше удержать умирающего на грани жизни и смерти. Король уходил с каждым днем все дальше и дальше, но Тера стояла на его на пути к Отцу — Небу, страдая от этого едва ли не больше, чем сам Майрит. У нее был долг перед ним и перед Эрнодаром.