— Вы, оба, стойте, где стоите! Лучше не подходите близко, тут может быть остаточный магический заряд, — она продемонстрировала им странного вида перстень, тускло поблескивавший под ярким летним солнцем.
Будущий король и его старый наставник послушно остановились на месте, пока придворная чародейка колдовала над находкой. Она с негодованием разглядывала украшение, водила вокруг него рукой, пристально вглядывалась, что‑то бормоча, пыталась подбрасывать на ладони, и у Дорнана даже сложилось впечатление, что она вот — вот укусит перстень — причем не с целью проверить его крепость, а исключительно от собственной злости. Наконец, молодая женщина бросила на драгоценность последний сердитый взгляд, словно этот тусклый ободок ее совершенно разочаровал, и тяжело вздохнула.
— Пустое, — она устало опустилась на какую‑то обгоревшую балку и ухитрилась даже из положения сидя посмотреть на двоих подошедших мужчин сверху вниз. — Но я почти уверена, что это именно та мерзость, из‑за которой погиб Майрит.
— Можно взглянуть? — вежливо осведомился Дорнан.
Чародейка молча протянула ему перстень. Он покрутил оказавшееся неожиданно легким украшение в руке, но никаких отличительных признаков того, что именно эта сомнительная драгоценность могла бы стать причиной пожара, так и не нашел. Из‑за его спины перстень с той же сосредоточенностью разглядывал Коттар Лонк. Глядя на их скептические лица, Тера решила дать некоторые объяснения.
— Это кольцо — сосуд, в нем был заключен фантом, — она зябко поежилась и обхватила плечи руками, словно ей неожиданно стало холодно в этот жаркий день. — Думаю, тот самый «мальчик», за которым Майрит бросился в огонь и тела которого так и не нашли, а его родителям, видно, наплевать на то, где находится их отпрыск!
— Почему ты так думаешь? — недоверчиво переспросил Коттар.
— У него остался фантомный шлейф, — Тера поморщилась. — Я надеялась, что создатель этого сосуда оставил еще какие‑то следы, но, похоже, это хороший маг — он оборвал все связи с кольцом.
— И много у нас чародеев, способных проделать подобное? — вырвалось у Дорнана прежде, чем он осознал, что фраза излишне походит на весьма прозрачный намек — его собеседница и сама была не последним специалистом в области колдовства.
— Не имею понятия, — тон Ильтеры сделался не просто ледяным, а буквально замораживающим, но до объяснений она, поколебавшись, все же снизошла. — Официально можно сказать, что на такое способны единицы, но в столице вообще очень мало практикующих магов. С некоторых пор эта профессия перестала пользоваться популярностью. Могу назвать имена, если угодно. Но никто из тех, кого я знаю в столице, не мог бы такое совершить. Разве что Маралин Истан и Парена Яррис, но их манера колдовства мне хорошо известна, и я ручаюсь, что это не они.