А если бы налоги поднялись, как предполагалось, пришлось бы продать дом, даже сохрани они кофейню. На что, впрочем, мама с Чарли вряд ли пошли бы, потому что не смогли бы достаточно поднять цены – лишь бы просто не влезть в долги – за блюда вроде рагу, чили, пирогов с курятиной, пудинга с суккоташем и больших сэндвичей с хлебом собственного приготовления, который мы делаем так хорошо (это происходило до того, как построили мою пекарню и до того, как мы прославились также фирменными блюдами с сахарными фигурками). Наши завсегдатаи не смогли бы себе этого позволить, даже пожелай новая обеспеченная толпа ретро-обеды – и даже захоти мы их подавать. Тем временем пешеходная зона, похоже, сводила на нет поток дальнобойщиков, а дальнобойщики кормились у Чарли со дня открытия. Ходила шутка, что дальнобойщик в Новой Аркадии не может считаться настоящим, пока не сумеет подобраться со своей тачкой на два квартала к «Кофейне Чарли».
Однако оказалось, что в округе насчитывается гораздо больше бедноты, чем кто-либо предполагал. Ну, мы-то это знали, ведь большая их часть питалась в кофейне (в том числе наиболее нормальная часть бродяг, которые приходили к боковой двери и просили объедков); но мы думали, что головорезы с «Ролексами» и блестящими кейсами выкурят их отсюда. Только в итоге как раз ребята с «Ролексами» и ушли. Старый же контингент никуда не делся, и кофейня никуда не делась, мама с Чарли до сих пор живут за углом.
Антикварные магазины в большинстве своем превратились (или потихоньку превращаются) обратно в лавки древностей, по углам кое-где уже заводятся груды старых книг, а большинство наших дальнобойщиков до сих пор заезжает на обратном пути, хотя они уже не могут подъехать ближе, чем за два квартала. А когда городские власти в раздражении велели нам ухаживать за клумбой самим – они, мол, больше не собираются этого делать – миссис Биалоски, одна из самых решительных и вездесущих местных жительниц, организовала рабочие бригады, и с тех пор почти каждый год наша клумба выигрывает какой-нибудь приз на областном фестивале Новой Аркадии по садоводству; мне нравится представлять, как скрежещут при этом зубы у городских властей. Миссис Биалоски владеет небольшим домиком на углу Инглеби и Северной, откуда она может следить практически за всем происходящим в округе, и двухместная угловая кабинка справа от входной двери в кофейню также принадлежит ей если не де-юре, то де-факто – и горе тому, кто сядет там без ее разрешения. Миссис Б., кстати, подозревается в оборотничестве, но нет единого мнения, в кого она превращается. Догадки варьируются от попугайчика до ядозуба. (Да, оборотни-ядозубы существуют, но так далеко к северу обычно не встречаются).