Пятно появилось на ферме Генри Смита.
По тропинке, ведущей к ручью, ходили не часто, но все же ходили. Ходил он сам, сыновья, рабочие, живущие на ферме, и никто никогда не замечал ничего особенного. Но вот однажды — это было в конце мая — Смит поднимался от ручья и на пригорке, заросшем высоким сизым люпином, почувствовал, что ему вдруг стало трудно дышать. Этого не хватало! Не те годы, чтобы началась одышка, да еще на таком пустяковом подъеме. Смит упрямо тряхнул головой, нарочно ускорил шаг и… стал задыхаться. Что за черт! Не сбавляя шага, он все же одолел пологий подъем и сразу почувствовал аромат ярко-цветного люпина, задышал легко и свободно.
Теперь фермер взял в привычку ходить к ручью ежедневно, испытывая свои силы, пробуя себя — неужели так скоро подбирается старость? Это пугало. Только будучи совершенно здоровым, он мог справляться с фермой. Стареть рано. Рано. Ребята еще малы, задолженность за ферму огромная, долги за машины не погашены. Сдавать нельзя!
Упорства у Генри Смита хватало, и он каждое утро, наскоро искупавшись в ручье, твердо шагал к ферме. С каждым днем преодолевать проклятый участок становилось трудней. Обнадеживало, правда, что в течение дня, долгого, заполненного изнуряющей фермерской работой, он одышки не замечал. И только на этом участке…
В разгар сенокоса было не до тренировок. Смит дней десять не появлялся возле душистых зарослей люпина, но как только выпал день полегче, снова решил пойти искупаться. Еще от коровника он заметил, что на спуске к ручью забавляются сыновья вместе с приехавшими на лето племянниками. Позабыв о всех делах, фермер остановился и, опершись на соломорезку, минут десять наблюдал за ребятами. Вот Томас, ловкий, шустрый, дочерна загоревший, становится в позу, знаменующую готовность броситься на врага. Билл, самый старший, вечный заводила и выдумщик, подает свисток. Томас срывается с места. Он вообще бегает великолепно, а сейчас, в азарте, в боевом задоре, летит с пригорка, едва касаясь тропинки, — он обязательно возьмет осенний приз на соревнованиях в колледже, — летит и, достигнув места, которое вызывало одышку у отца, словно ударяется о стену.
Невидимая стена швыряет парня, и он падает в кусты люпина. Крики, свист, восторженный визг болельщиков награждают смельчака и вдохновляют на подвиг следующего героя. Один за другим мальчишки срываются с пригорка, разгоняются и кубарем отлетают от невидимой преграды.
Веселье прекратилось, как только фермер подошел к ребятам. Вроде и нет ничего предосудительного в их отчаянных попытках прорваться через прозрачный заслон, но игра не обычна, и еще не известно, как отнесется к ней строгий, если не сказать суровый, отец.
