Никки побежала вокруг дерева. И вдруг остановилась, как вкопанная.
Машина. Санитарная.
Прямо на старом лесном проселке. Странно. Что тут, в овраге, делать санитарной машине?
Она подошла ближе.
И в самом деле санитарная машина, судя по всему. Но почему у нее в кузове нет окон? И где водитель? Он, наверное, забуксовал здесь и пошел за помощью. Да, видимо, так оно и есть. Вон у дерева стоит лопата. Наверняка шофер застрял и хотел обкопать колеса. Никки посмотрела на пустые сиденья рядом с водителем, обошла машину сзади и остановилась.
Да, здесь кто-то копал, но не около задних колес. Они стояли на твердом. Рядом с дорогой кто-то выкопал глубокую яму в мягкой лесной земле — метра полтора в длину и довольно глубокую.
И задняя дверь машины открыта. Ей стало страшно, но какая-то сила, которой она не могла противиться, заставила заглянуть внутрь фургона. Она заглянула — и у нее перехватило дыхание. Во рту и в горле появилась противная сухость…
Она не могла оторвать взгляда от того, что там лежало, — совершенно белое лицо, застывшее в неестественной позе тело, скрюченные пальцы!
Ужас! Ужас! Но она не могла отвести глаз. Она просто оцепенела.
Ей захотелось крикнуть, но она не смогла. «Если я не закричу сейчас, я сойду с ума», — подумала она. Но все тело было как парализованное и совершенно не повиновалось. «Надо закричать… Иначе я сойду с ума…»
Но ведь кричит же кто-то? Она? Нет. Это эхо. Сотни голосов, полных ужаса, разносятся по оврагу, а почему же не может крикнуть она?
Она знала, что теперь будет с ней. Но это случилось не сразу… Сильные пальцы сомкнулись у нее на горле и стали сжиматься. Медленно, неотвратимо, как будто железный обруч. У нее померк свет перед глазами. И белое лицо трупа пропало тоже. Все завертелось вокруг, быстрее, быстрее…
Она уже лежала на земле. Кто-то бросил ее лицом в мох, заломил руки и тяжело надавил коленом на спину.
Все перед ней вертелось быстрей, быстрей и наступала все большая тьма. Глухая тьма…
Надо только быстро записать это, пока не забылось. Да, нужно всегда все записывать сразу же. Но ей нечем записать. И не на чем. Попросить ручку у Эллери? Нет, не годится… Но чем же еще записать… Чем…
Эллери Квин, который что было сил бежал по извилистой лесной тропинке, услыхал, как взревел мотор. Через тридцать секунд он выскочил на старый проселок и смог заглянуть в овраг, откуда донесся крик. На земле остались следы колес. А неподалеку, прямо на дороге, лежала соломенная шляпка Никки. Эллери обвел все вокруг совершенно диким взглядом.
Метрах в двухстах от него в направлении Ган Хилл Авеню уезжала санитарная машина.