— Я повторяю, я вам удивляюсь.
— Но, наконец, — возразила она с небольшим жестом досады перед этой систематической угрюмостью, — ведь и вы не все время скучали! Вы танцевали!
— Два раза, по крайней мере, не правда ли? Вы…
— О, я! я не пропустила ни одного танца, ни одной фигуры! это было восхитительно! Все были такие любезные! такие ко мне любезные!.. А Раймонд Деплан, заставил меня так много смеяться… он!..
— Вы очень легко смеетесь!
— Может быть! это так приятно — посмеяться! я также много разговаривала с…
— Вы должны были много разговаривать с большим количеством лиц, так как у вас был целый штат!
— В самом деле? Ну, Мишель, — заключила молодая девушка все еще веселая, — это менее компрометирует, целый штат, чем один ухаживатель!
Но Мишель не шутил.
— Прекрасная манера, — продолжал он, — воспринятая у нас во Франции молодыми девушками — у ваших соотечественниц, без сомнения. Я, право, не знаю, зачем они стесняют себя провожающими, раз они не дают себе даже труда возвращаться после каждого танца на установленное место. Чтобы их довести до передней, достаточно было бы горничной.
— Наступит и такое время, когда будут обходиться без горничной, — заявила философски Сюзи.
Это прекрасное расположение духа и это спокойствие раздражали все более и более тоскливую усталость Мишеля.
— Я не думаю, чтобы когда нибудь наступило время, когда я найду приличным, чтобы молодая девушка была окружена молодыми людьми — и только молодыми людьми, в продолжение всего вечера, — возразил он, этим прямым нападением обнаруживая точнее причину своего раздражения.
— О! окруженная молодыми людьми! — сказала Сюзи, принимая вызов и намек и чувствуя внезапно искушение поддразнить. — Кто же эти молодые люди? посмотрим… Деплан! Да… Он занимал меня, Деплан!.. а затем…
— А затем Гастон Понмори, — перебил резко Мишель, — и затем Поль Рео, и затем Бокур, и затем этот, провалившийся депутат, кажется, и затем это животное Лангилль, и затем…
— О! Мишель!.. животное!.. — повторила она с упреком. — К тому же Лангилль не молодой человек, так же как и супрефект.
— А Поль Рео не молодой человек? Поль Рео, которого вы знали в Канне, который, вероятно, уже ухаживал за вами эту зиму.
— Он за мной ухаживал в Канне, да, это верно, Мишель, — согласилась мисс Северн, по прежнему спокойная, наливая себе вторую чашку чая, — но здесь нет.
Мишель поднялся и, скрестив руки:
— Итак, вы сознаетесь, что он за вами ухаживал в Канне?
— Конечно, почему нет? Это смешно, Мишель, что вы все удивляетесь, что за мною ухаживают.
— Я не сказал, что я этому удивляюсь… вы не должны бы этого допускать, вот и все. Но вы кокетка…