— Ты кто? — спросил его малыш.
— Я дед Роман.
— Ты мой дедушка?
— Ну, конечно, твой.
— А как ты здесь оказался?
— Я живу вон там, в лесу.
— А мой дедушка в Москве живет.
— А у каждого человека два дедушки.
— Значит, ты уже будешь третьим дедушкой. Потому что второй мой дедушка в Ленинграде живет… А почему ты плачешь?
— Соринка в глаз попала.
— А ты три к носу и все пройдет. Мама мне всегда так говорит.
— Умница! Так и сделаю. А как тебя зовут?
— Ну, какой же ты мой дедушка, если ты не знаешь, как меня зовут?
— Я знал, но забыл. Старенький я, вот и память слабая…
— Ну, вспомни! Я же Леша!
— Ах, да — вспомнил! Ну конечно, Леша, Алексей, значит. Алексий — Божий человек.
— И никакой я не Божий, а мамин с папой. А Бога, вообще-то, нет!
Их догнала бабка в белом платочке, сунула леснику чемоданчик и зашептала на ухо:
— Это иховы вещички. Мамка его там мертвая лежит. Я в кусты оттащила. Надо бы похоронить…
Лихоконь кивнул ей:
— Спасибо, милая душа, все исполню!
Мальчик краем уха услышал слово «мамка».
— А где моя мама?
— Она сейчас занята. А к вечеру, стало быть, может, к ужину к нам придет.
— А она знает, где ты живешь?
— Конечно. Меня тут все знают.
— Ты что — Дед Мороз? — улыбнулся Леша.
— Дед, но не Мороз. Дед Роман. И у меня коза есть.
— Живая?
— Надеюсь, что еще живая.
— А как ее зовут?
— Манька. Ты как себя чувствуешь? Страшно было?
— Не-а… Это же война. Папа говорит, на войне нельзя быть трусом.
— Это точно. А где папа-то?
— Он в Бресте с немцами бьется. Мы к нему в гости приезжали. Нам с мамой домой надо, в Москву! Ты к нам приедешь?
— Знамо дело, приеду!
Они пришли к избушке лесника. Навстречу им вышла молодая женщина.
— Ну, вот, Оленька, внучка привел. Знакомься. А я пойду по делу схожу.
— Есть хочешь, малыш? Давай я тебя покормлю! — присела перед ним Оля.
— Я не малыш! — сердито ответил мальчик. — А Манька где?
— А вон она пасется. Айда к ней!
Тем временем дед Роман взял лопату и отправился хоронить мать Леши. Она лежала там, где показала бабка, под высоким можжевельником. Там он и вырыл неглубокую могилку. Устлал ее пахучими зелеными ветками, бережно опустил тело. Женщина была в дорожном твидовом пиджачке, во внутреннем кармане которого оказался паспорт. Дед Роман прочел: «Рослякова Анастасия Сергеевна. 1919 года рождения. Москва».
Паспорт он переложил в свой карман, прочитал погребальную молитву и забросал тело землей.
— А крест, милая, попозжее поставлю. — Пообещал он покойной и отправился к дороге, где металась одинокая девичья фигурка.