Ориентир с воздуха: пятьсот метров левее брекватера.
Командир батареи майор Финке. Старший офицер — гауптман Буш. Фото прилагаются».
Это была образцовая работа. И когда Орлан подал сигнал о встрече, у него не было сомнения, что речь пойдет о благодарности за хорошо сделанную работу и скорее всего Лунь получит новое задание. Но все оказалось не так. Орлан даже не обмолвился о снимках береговой батареи.
Они сидели в бирштубе «У Оскара» на Штраусштрассе.
Орлан долго молчал, а Лунь ничуть его не торопил, наслаждаясь добрым баварским пивом.
— Меня отзывают в Центр… — невесело сообщил Орлан, поглаживая запотевшую кружку, и усмехнулся. — Когда я еще попробую теперь такого пива?.. Да… Слухи там ходят самые мрачные… Идет очередная чистка. Скорее всего вычистят и меня. Есть у меня такое предчувствие. Если все будет именно так, то мы с тобой больше никогда не увидимся.
Он поморщился и сделал большой глоток пива.
— Но чтобы там ни случилось, знай — работать с тобой мне было хорошо. И дай Бог тебе удачи, везения, счастья!
Лунь помрачнел:
— Я тоже был с тобой, как за каменной стеной.
— Ты умеешь работать. Я отправил твое донесение. Полагаю, получишь к празднику майора. Если тебя тоже не отзовут туда же, куда и меня… Давай так договоримся. Прибудет мой сменщик. Я попрошу передать тебе от меня привет. Если передаст — значит, все в порядке. Если нет — значит, мои предчувствия оправдались. Значит… Ну, думай сам и поступай по обстановке. Ты меня понял?
— Да.
— Тогда давай лапу!
* * *
Клара встретила его встревоженным взглядом:
— Что случилось? На тебе лица нет!
— Да, так… Приступ изжоги. Надо бы желудок обследовать. Уж не гастрит ли?
— Выпей настойку солодки! Я сейчас накапаю.
— Свари лучше кофе.
— Кофе только усилит изжогу. Сначала солодка.
После Вены Лунь опасался принимать какие-либо лекарства из рук Клары. Ложку с солодкой он долго держал в руке, а когда Клара потянулась за кофейником, выплеснул ее в цветочный горшок.
Он спустился в подсобку. Сел за стол и вперил взгляд в «Остров мертвых». Но мысли его витали в кабинетах московских начальников.
«Что они там, с ума посходили? Уничтожать лучших работников, преданных делу, проверенных и перепроверенных? А может, это по чьей-то вражеской наводке происходит? Засел гад в верхах и оттуда руководит: этого к стенке, а этого, самого ничтожного и бесполезного — на повышение… Неужели и меня отзовут? Но за что? Я же нигде ни разу не прокололся. Врос в обстановку. Легализовался как никто. Столько лет ушло на подготовку: Варшава, Вена…
Столько благодарностей! Досрочно на майора послали… Нет, не должны. Абсолютно не за что? Но это с моей колокольни — не за что; а что у них там на уме — темна вода в облацех… Может быть, Орлан серьезно прокололся? Засветился? Но тогда надо убирать и меня — я его человек…