– Я знаю, вы не такой, как они, – заявила она. – Но я должна защитить себя. Мне не на кого рассчитывать. В агентстве у меня репутация надежного и профессионального работника. Мне понадобятся хорошие рекомендации после того, как я уйду от вас и получу другую работу. Неужели вы не понимаете?
Немного успокаиваясь, Генри призадумался:
– Обещаю, вы не потеряете нынешнюю работу. Если вы проработаете у меня до конца, я, несомненно, дам вам хорошую рекомендацию. Лучшую рекомендацию. Поверьте мне. Но я не могу притворяться, что из-за этого вы мне разонравитесь, Кит. Ведь вы нескоро забудете наш поцелуй.
– Хорошо. – Она улыбнулась, но продолжала смотреть на Генри настороженно. – Мне льстит, что я вам понравилась. Я говорю искренне. Знаю, вам достаточно поднять телефонную трубку и вызвать к себе любую женщину, какую вы захотите. И мне очень жаль, если я обидела вас, сказав о…
– Моей сексуальной потребности? – услужливо закончил он.
– Иногда я говорю не подумав, – ответила она.
– Считаете, я уже об этом не догадался?
– Все равно. – Опустив ноги на пол, Кит пригладила волосы и удобнее устроилась на диванных подушках. – Давайте просто досмотрим фильм. Он мне действительно начинал нравиться.
От сожаления Генри стиснул зубы.
– Я бы занялся чем-нибудь более интересным. Но я поведу себя как джентльмен и дам вам право выбора вечерней развлекательной программы. В следующий раз будет по-моему.
– Если не хотите смотреть кино, может, поиграем в шахматы? – Кит одарила его по-детски невинным взглядом. – Но если мы будем играть, я должна предупредить, что меня нелегко обыграть. Пленных я не беру. Я играю до победного конца!
Генри снова затрепетал от желания, напоминая себе – он обнадежил Кит, сказав ей, что он не безжалостный плейбой, привыкший получать желаемое. Понизив голос, он заметил:
– Я тоже, дорогая. Нет смысла играть, если я не выйду победителем. В конце концов, доминирование – мой конек.
Генри с удовольствием заметил, как на красивых щеках Кит появился румянец.
Следующие несколько дней Генри играл роль истинного джентльмена. Задорный нахал и плейбой, склонный к провокациям, к которому уже привыкла Кит, уступил место более спокойному и вдумчивому мужчине. На самом деле он был до того молчалив, что Кит начала беспокоиться, заживает ли его нога, чем серьезно волновала Генри. Когда она приходила проверить, как у него дела, он сразу отрицал что-либо неладное и утыкался в книгу или уходил к себе в кабинет – работать. При этом выражение его лица говорило, что он не нуждается в ее дружелюбной болтовне и предпочитает, чтобы ему не мешали.