– Наташ… Ну когда это кончится? Мы же жили нормально, пока ты не стала заниматься этой хренью!
Бедный, бедный. Он ничего не понимает. Он думает, я – человек.
– Это не хрень.
– Хрень, Наташ. Ладно бы деньги зарабатывала, как все, а то просто тратишь время на разных уродов.
– Эти уроды – нуждаются во мне. Если бы не я, может, половина из них уже попрыгали бы с крыш и перерезали вены. Некуда им пойти, никто не выслушает и не согреет.
– А мы? Нам тоже нужно, чтобы нас выслушали и согрели.
Пустой разговор. Кладу трубку.
«Я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине»…
За шесть часов до полуночи – эсэмэс.
«Поздравляю с Наступающим. Желаю любви, большой, настоящей, чистой, как ты».
У него все хорошо. Я знаю, чувствую. Он в компании самых родных, близких, за накрытым столом, и я знаю, он не будет пить, чуть пригубит, может, а в полночь поцелует любимую жену, пожелает ей много-много таких вот счастливых, красивых и радостных лет. С ним.
Набираю знакомый номер. Ну что же, побуду нормальной…
– Я еду.
За пять часов до полуночи целую макушку моей девочки, задыхаюсь в тисках ее ручек, накрепко сжавших меня. В зале горит огнями гирлянд огромная елка, на столе – салаты, колбаса, пожаренная, как попало, курица. В общем, вот она – обычная жизнь. Счастливые глаза мужчины, которого называла своим. И в них отражаюсь я – обычная женщина, немного за тридцать, немного устала, растрепана, но, наверное, красива. По крайней мере, так считают мужчины. Мой бывший родной человек тянется обнять. Я отшатываюсь. Еще не забыла, почему перестала его так называть.
Звук открываемой бутылки. Булькает коньяк, наполняя хрустальную рюмку.
– Не пей, пожалуйста.
– Я чуть-чуть, ради праздника.
Зачем приехала? Дура. Но поздно.
За час до полуночи сижу, тупо глядя на мигающую елку.
– Ну что, дочка, довольна, что мамочка с нами? Смотри, как она с тобой хочет пообщаться, даже рта не раскрывает. Правильно, на хрен мы ей сдались, ей же там интереснее, чем с родной дочерью. Поди, хахаль отказал, вот она к нам и сунулась.
– Папа, не надо!
– Надо, надо, дочь, слушай. Что – правда глаза колет?
– Пап, не пей больше!
Дочка плачет.
– Да я ж пью-то из-за чего? Из-за нее, дряни, всю душу она из меня вынула! Смотри, мразь какая, строит тут из себя святую, а сама ни хрена не может, только ноги раздвигать. Стишки она пишет! Писательница, блин! Нормальные бабы работают, как положено, и дома сидят, а не носятся по съемным квартирам. Есть дом – вот и сиди дома, или иди на хрен и не мешай нам жить нормально.
– Ты сам меня позвал.
– Я?! Да ты сама, дрянь, должна была приехать, без приглашения! Что – явилась на все готовое? А ты денег принесла или пришла жрать на халяву? Хоть бы дочке подарок купила, мать называется.