– Мое имя Ноккагар! – громогласно проговорил старец. – Я волшебник Тригорья. Долгий путь преодолел я, дабы ступить на этот клочок земли. Что касается твоего имени… Почему оно мне известно? Я лишь отвечу, что мне известно многое о тебе. Известно даже больше, чем ты знаешь о себе сам… Я проделал долгий путь, чтобы взглянуть на сына рыболова! И все это по поручению самого Экгара!
Последние слова волшебнику пришлось прокричать, потому что очередной раскат грома попытался заглушить его голос.
– Я ничего не понимаю! – недоумевал Ланнокс. – Мой сын только что родился… Кому он может быть интересен и зачем?
Из жилища доносился плач младенца.
– Да, он только что родился, но я тебя уверяю, что его рождения мир ждал уже давно!
– Как понимать ваши слова?
– Позволь мне войти…
– Конечно! – Ланнокс поспешно отошел в сторону, впуская мага в дом, и выглянул на улицу. – Сильный дождь сегодня. Давно такого не было.
Дождь, гром и молния остались за дверью. Гость был облачен в мантию синего цвета и забрызганный грязью промокший синий плащ. В доме было тепло и сухо. Тишину нарушали плач ребенка и негромкий разговор в другой комнате за дверью. Ланнокс аккуратно отворил ее.
Несколько человек толпились около одной постели, в которой лежала молодая девушка. Рядом с ней стояла худая старуха и на руках она держала того, кто был здесь предметом всеобщего внимания. Вокруг старухи стояли еще две зрелых женщины и один старик. Все собравшиеся бурно спорили о том, какое имя дать новому члену семьи рыболова Ланнокса. Лица их трудно было разглядеть из-за тусклого освещения: на столе в углу дома стояла свеча – единственный источник света. Её желто-оранжевые блики весело скакали по стенам и потолку.
Молодая мать первой увидела гостя.
– Ланнокс, кто этот человек? – уставшим голосом спросила она.
Гомон спора тотчас же прекратился и перешел в удивленное перешептывание. Спорившие теперь смотрели на мага.
– Он пришел к нам из самого Тригорья, Харнат, – ответил Ланнокс. – Но чем мы обязаны ему такой честью, он мне пока не сказал…
Ничего не говоря, не обращая внимания ни на слова хозяев дома, ни на недоуменные взгляды собравшихся, волшебник Тригорья медленно подошел поближе к ребенку и какое-то время с неподдельным интересом смотрел на него. В комнате воцарилась тишина, и даже новорожденный перестал плакать.
Наконец маг повернулся к Ланноксу и отвел его чуть в сторону:
– Знай, это не просто твой сын, Ланнокс! – полушепотом произнес он. – Сей ночью свершилось то, чего мы ждали уже давно… Ибо родились Избранные, о которых говорил Кисторин. И твой сын – один из них. Рад ты это слышать или же нет, но это истинно так. Так было предопределено!