Хоркая, как сайгак во время гона, я наклонился к немцу, схватил за сапог и потащил к проступившему из белесой мути топчану.
Пока тащил, сформировал мыслеформу, сконцентрировался и послал ментальный приказ в центр лежанки. Деревянная кровать с треском переломилась и через доли секунды превратилась в труху. Из кучки тлена с железным лязгом и грохотом мгновенно собралась стальная койка с полированными набалдашниками стоек и ровными рядами толстых прутьев в изголовье.
Сначала голова и грудь барона оказались на лежанке, чуть позже он целиком растянулся на заскрипевшей под ним сетке. Ещё одно мысленное усилие, и я пристегнул его руки к спинке возникшими из воздуха наручниками.
— Ну, вот и всё, хер барон, отдыхай, а мне пора домой возвращаться, — сказал я и шагнул к выбитой двери. Но стоило мне переступить порог, как пол под ногами затрясся, перед глазами всё побелело, и я вновь ощутил себя летящим в пропасть.
* * *
Я очнулся от резких ударов по щекам. В носу щипало от смеси запахов сгоревшего пороха, строительной пыли, формалина и каких-то медикаментов. В горле запершило. Я закашлялся. Передо мной замаячила расплывчатая тень и спросила по-немецки:
— Всё в порядке, господин барон? — Я кивнул, дескать, да, в порядке. — Ну и напугали вы меня. Я уж думал: не очнётесь, хотел бежать за помощью.
Зрение постепенно возвращалось в норму. Тень обрела резкость, цвет и превратилась в полноватого человека примерно пятидесяти лет, среднего роста, с русыми волосами, вытянутым, будто удивлённым, лицом, приплюснутым носом и с печальными, как у сенбернара, глазами. Сходства добавляли отвисшие щёки и красные полоски чуть вывернутых нижних век. Серая форма сидела мешком и выглядела изрядно поношенной.
«Гауптман, — подумал я, заметив на плечах незнакомца погоны с серебряным кантом и двумя продольно расположенными четырёхлучевыми звёздами. — А ему здесь чего надо и почему он ко мне обращается: господин барон?»
— Кто вы? — спросил я, приподнимаясь на локте.
— Хорошо вас приложило, герр Валленштайн, — гауптман взял меня под мышки, — это же я — Фридрих Мейнер — ваш ассистент.
Я поднялся с его помощью. Пока вставал, увидел, что вместо рубища на мне лабораторный халат, из-под которого выглядывают заправленные в сапоги чёрные галифе, задравшийся рукав оголил обшлаг мундира.
Я завертел головой. На этот раз судьба забросила меня в какое-то широкое и длинное помещение из красного кирпича, судя по запаху и металлическим столам, на которых обычно лежат жмурики, медицинскую лабораторию. По сводчатому потолку тянутся толстые пучки проводов, чёрные трубы и жестяные короба вентиляции с жабрами воздухозаборников. Через равные промежутки на полуметровых перекрученных проводах свисают зелёные конусы плафонов с потрескивающими грушами лампочек. От них на цементном полу круглые пятна жёлтого цвета.