На самом деле это уникальная возможность!
Я отшвырнул тетрадь, она прошелестела страницами и шлёпнулась в угол подраненной птицей, вскочил с кресла и заходил по комнате. Поначалу я забраковал идею, но факт моего перемещения и то, как я оказался в теле Валленштайна, не давали покоя. Пережив такое, любой скептик и атеист поверит в бога, дьявола и в любую чертовщину.
При случае проведу эксперимент. Главное, вернуться в тело барона, а то стану полтергейстом и буду Сванхильду по ночам пугать. А что? Неплохая идея, будет чем заняться в ближайшие… а кстати, сколько лет существуют призраки? Сто, двести, тысячу? Нет, ну какая глупость в голову лезет, а? Надо труды Валленштайна изучать, а я тут фигнёй страдаю.
Тетрадь с пола перекочевала на стол, и я снова зашуршал страницами.
Я уже говорил о почти патологической страсти барона записывать всё, ну или почти всё, что с ним происходило. Из дневников я узнал, что разработка вакцины шла очень тяжело. Подопытные дохли, как мухи, какие-то быстротекущие биохимические процессы буквально рвали их тела изнутри.
Вот как описывал такую смерть сам Валленштайн.
«Мы с доктором Кригером шли к выходу из лаборатории вдоль клеток с кадаврами — глупыми существами, напрочь лишёнными интеллекта. Вдруг что-то заставило меня остановиться. Я обернулся.
В темноте ближней ко мне клетки ворочалось косматое тело. Оно хлюпало, шумно вздыхало, иногда чавкало, что-то жалобно бормоча.
Я подошёл на шаг ближе. Тьма разразилась оглушительным рёвом, суставчатые пальцы с изогнутыми когтями крепко обхватили прутья, к ним с грохотом прижалась уродливая морда. Под надбровным валиком горели жёлтым круглые глаза со змеиными зрачками, прикрытые кожистыми складками щели носа с шумом тянули воздух. Из раскрытой пасти воняло смрадом и какой-то тухлятиной.
Я отшатнулся.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Внезапно монстр неестественно вывернул челюсти, оголив ряд загнутых в разные стороны зубов, и обдал меня рычащей волной зловония. Перекрученные бугры мышц напряглись, металл жалобно заскрипел, и толстенные арматурины погнулись, словно были не из прочной стали, а из пластилина.
В следующий миг тварь грохнулась на пол, забилась в конвульсиях, на губах запузырилась пена, из пасти вырвался грозный рык, сменившийся воем, пронзительным визгом и противным скулением. Мышцы свело судорогой, кости затрещали, суставы с хрустом вывернулись в обратные стороны, сделав кадавра ещё ужаснее.
Урод замер на несколько секунд, хрипло дыша и ворочая обезумевшими глазами. Порозовевшие хлопья смачно шлёпались на пол, желтая слюна текла по зеленоватым бугоркам вывалившегося языка, тягучими каплями падала рядом с ноздреватыми шапками дурно пахнущей пены.