Я просто киваю головой.
— Джулиан.
Розалин и Джулиан показательный пример, почему людям нужно какое-нибудь увлечение. Если деньги ваша единственная страсть, вы становитесь несчастным существом. И постепенно, ваше увлечение будет распространять это несчастье и ваши дерьмовые человеческие черты на всех, кого вы встречаете.
— Прошу прощения, но мне придется ее украсть. Опять. — Усмехается он, потому что вот такие у него представления о шутках.
И хотя, это больше похоже на женские штучки, если ему нравится играть со словами, я готов принять вызов.
— Нет, избавь меня от нее, пожалуйста. Ты окажешь мне услугу.
Теперь Джулиану не смешно. А Розалин касается моей руки.
— Была рада повидаться с тобой, Мэтью.
— Удачи! — говорю им обоим.
Когда они уходят, Дрю встает рядом со мной.
— Готов поспорить, ты рад, что увернулся от такого удара.
Я его уверяю:
— Ты себе даже не представляешь.
Он пихает меня своим локтем.
— Все нормально?
Посмотрите внимательно — сейчас как раз такой «важный момент», который только может наступить между такими парнями, как Дрю и я. Мы можем провести целый день вместе и не проронить ни слова о том, что важного происходит в нашей жизни. Слова — не обязательны — потому что в трудную минуту, мы окажемся на стороне друг друга.
Я его уверяю:
— Да, друг. Я на высоте. Как ты и сказал, увернулся от удара.
Мы возвращаемся к Александре, и я могу сказать по выражению его лица, что он снова собирается найти какое-нибудь оправдание, чтобы уйти. Но тут, Дрю решает сменить тактику. Он злостно улыбается.
— Эй, смотри — здесь Писклявая.
— Кто? — спрашивает Александра.
Дрю показывает рукой, в которой бокал с вином.
— Кудрявая брюнетка, в голубом платьем рядом с баром.
Лекси машет головой, пока не замечает даму, о которой идет речь.
— Это… Элисон Брэдфорд.
Дрю пожимает плечами.
— Для меня она всегда была Писклявой.
— Почему ты ее так называешь?
Мысленно, я качаю головой. Потому что уж Александра должна была знать.
— Она пищит, когда кончает.
— Что?
Как обычно, Дрю начинает объясняться:
— Как собака, которая жует в зубах игрушку.
Он поднимает вверх ладонь, раскрывая и закрывая ее.
— Пи, пи, пи, пиииииии. По крайней мене она так делала, когда нам было по семнадцать, но я не думаю, что такое можно перерасти.
— Откуда ты это знаешь? — спрашивает Александра, как и ожидалось, испытывая отвращение. — Когда ты успел позаниматься сексом с Элисон Брэдфорд?
Дрю смотрит в потолок, вспоминая об этом.
— Мммм… в одиннадцатом классе. Это было в те мрачные дни после того, как мы проиграли в плейофф. Я бы не сказал, что она мой самый ужасный опыт, но она была к этому близка.