Я пожимаю плечами.
— Лучше поздно, чем никогда.
Она улыбается.
— Наверно, ты прав, хотя когда будешь молиться Отче Наш, попроси немного пунктуальности. Я видела твоих родителей на ранней мессе, они выглядели серьезными, как всегда.
Я киваю. Потом поворачиваюсь к Ди и говорю:
— Долорес, это Сестра Беатрис, моя школьная учительница. Сестра Би, это Долорес Уоррен.
Сестра Би приветствует ее.
— Приятно познакомиться.
Ди машет.
— Привет.
Сестра Беатрис хмурит брови.
— Выглядит так, будто ты чувствуешь себя здесь неудобно, дорогая. Что случилось?
Ди занервничала.
— Я просто… Я не католичка. Нисколечко.
Сестра Би хлопает ее по плечу, и шепотом говорит ей.
— Все в порядке. Иисус тоже им не был.
* * *
Когда мы приезжаем в Центральный Парк, я достаю свою камеру и делаю несколько великолепных снимков Ди у фонтана. Потом еще немного снимаю природу — листья, которые срываются с деревьев. Потом я и Долорес лежим рядышком на одеяле на траве, прогретой солнышком осеннего дня. И мы обмениваемся вопросами — совершенно разными, не совсем уместными, но очень забавными, которые помогают хорошо узнать человека.
— Тебя когда-нибудь арестовывали? — спрашивает меня Ди, пока играет с пуговицами на моей фланелевой рубашке.
— Еще нет. А тебя?
Она улыбается.
— Арестовывали. Но никогда не предъявляли обвинений.
Потом она рассказывает, как она, ее кузен и Кейт попались, когда несколько часов катались в их местном зале для катания на роликовых коньках, куда они пробрались незаконно. Домой их тогда доставил городской шериф, и ее мама была не в восторге.
— Ты когда-нибудь занималась сексом в публичном месте? — спрашиваю я, отчасти потому что я любопытен… и отчасти с расчетом на будущее.
— Ммммм… публичное место, да — но не думаю, что нас кто-то видел тогда.
Я провожу рукой по ее волосам, солнечный свет отражается в ее красных прядях, делая их скорее огненными, чем золотистыми.
— Ты когда-нибудь занимался сексом на своем мотоцикле? — спрашивает она. И я надеюсь, что это тоже с расчетом на будущее.
— Да. И это не так легко, как ты думаешь. Но это то, что каждый должен попробовать, хотя бы раз.
Потом я спрашиваю:
— Какой у тебя любимый цвет? И какой кофе ты любишь?
— У меня нет любимого цвета — он меняется, в зависимости от настроения. И я не пью кофе. Я стараюсь держаться подальше от кофеина, это плохо для кожи.
Ди — гурман. Она упомянула о поездке на рынок в Бруклине, чтобы закупиться фенхелем и лемонграссом, и прочей ерундой, о которой я слышал только в ресторанах изысканной кухни, где вид блюда намного важнее, чем его вкус. У меня другие представления о хорошей еде. Но она клянется, что гранола ее приготовления на вкус совсем не как комбикорм.