— Что случилось?
Я кладу свои руки ей на плечи и говорю:
— Мне нужно, чтобы ты не психовала.
Конечно же, такие слова как раз и заставляют ее начинать злиться. Тупость.
— Почему я должна психовать?
Стараюсь сгладить ситуацию.
— Ты должна мне доверять, Долорес. Клянусь, на самом деле, это не то, как это выглядит.
Не сильно-то сгладил, правда? Вот, дерьмо.
Ее тревожный коньячного цвета взгляд блуждает от моего лица к двери за моей спиной, и снова на меня. Она не соглашается со мной, ни в чем не уверяет. Она требует:
— Открой дверь, Мэтью.
Куда уж проще покончить с этим.
Я открываю дверь, и Долорес марширует вперед меня. К чему бы она себя не готовила, она этого не находит. Она оглядывает гостиную.
— Что ты…
Вот когда Розалин проходит по холлу — все еще в своем белье с поясом.
Потому что, если бы не помогло несчастье? То и счастья бы не было.
— Мне кажется, ты ведешь себя по-детски в плане… — Розалин останавливается, когда видит Ди — но ее это, кажется, не беспокоит. — Что ж, это смешно.
Я сжимаю зубы.
— Я же сказал тебе одеться.
— Я думала, ты просто прикинулся скромным. Не думала, что ты это серьезно.
Поворачиваюсь к ней спиной, а лицом к Ди.
— Ди…
Полдюжины эмоций отразились в ее глазах — шок, удивление, боль, предательство, унижение. Веры и доверия там не было.
Но она не сбежала.
И на какой-то момент, я подумал, что мог бы все с ней уладить. Что она вспомнит мои обещания — подумает о моих действиях — за последние несколько дней, и она придет к неизбежным заключениям, что я не изменщик.
Я дам вам секунду, чтобы догадаться о том, что произойдет потом. Чтобы подогреть ваш интерес.
. .
. .
. .
. .
. .
. .
. .
. .
Она дает мне пощечину. Сильную.
Шлеп.
А потом ринулась в дверь так, будто за ней черти гонятся.
— Дьявол!
Мне хочется последовать за ней — и я это сделаю — но сначала мне надо кое-кого истребить.
С рассеянной улыбкой Розалин говорит:
— А теперь, где мы остановились?
— Я как раз собирался вышвырнуть твою задницу за дверь. Все еще собираюсь. Не хочу возобновлять с тобой никаких отношений, Розалин. Все кончено. Даже не заговаривай со мной на вечеринках. Если встретишь меня на улице? Отвернись и пройди, нахрен, мимо. Если еще когда-нибудь затеешь что-то подобное, или просто вмешаешься в мою жизнь? Я сделаю все, чтобы твой муж и все ваши знакомые узнали, что ты коварная, хладнокровная, двуличная сучка. Понятно?
Ее уверенность испаряется, а выражение ее лица — становится ранимым. Но это длится лишь секунду. Потом ее взгляд становится ледяным. Злым, но управляемым. Как крыса борющаяся за выживание, даже если ей придется сжевать свою лапу.