– Все просто. – Симона садится рядом и берет мои руки в свои ладони. – Ты женщина с секретами… – она внимательно рассматривает мои глаза, губы, волосы, – и тебе это идет.
Я отстраняюсь:
– Это просто волосы, я их распустила.
– Нет, это тайна подсвечивает твои щечки и заставляет глаза блестеть… ты выглядишь… более человечной.
– А раньше я не выглядела человечной?
– Всегда прекрасна, но похожа на статую… Ты помнишь те статуи, которые мы видели во Флоренции во время нашей учебной поездки? Они были просто фантастические… но каким расчудесным ни был бы «Давид» Микеланджело, я не могу представить, что занимаюсь с ним любовью. Слишком твердый, слишком холодный, слишком… идеальный.
Я улыбаюсь своему стакану:
– Я никогда не была идеальной.
– Но все именно так тебя и воспринимают. Восхищаются, да… но теперь в тебе проглядывает человек, и, похоже, это может всколыхнуть в людях другие чувства… более теплые.
– Я спала с ним сегодня.
– У тебя или у него?
– В его кабинете… на его рабочем столе. – Я удивлена тем, что это признание заставляет меня улыбнуться.
– Заткнись.
Я смотрю на нее и краткий миг купаюсь в лучах ее зависти, позволяя себе чуть ли не мурлыкать от удовлетворения, порождаемого моей вновь обретенной храбростью.
– Ты занималась любовью на его рабочем столе, – повторяет она. – Фантастика какая-то!
Я качаю головой:
– В том-то и загвоздка, я проделала это, а потом еще и фантазировала на этот счет.
– Но это лучше, чем фантазии, – поправляет меня Симона. – Теперь это стало воспоминанием, и ты можешь хранить его.
– Нет. В своих фантазиях я… прибавила кое-что.
Я проглатываю остатки обжигающего напитка и пересказываю ей то, что навоображала себе… как он берет меня на глазах у моих сослуживцев. Слова выговариваются с трудом, но я просто обязана поделиться всей этой сумятицей с человеком достаточно неординарных взглядов, чтобы он смог объяснить, что со мной происходит.
– Я представляла, как он занимается со мной сексом перед людьми, с которыми я работаю! – выпалила я в итоге. – Немного экстремально, тебе так не кажется?
Симона с минуту внимательно взирает на меня, потом откидывается на противоположный край кушетки. Она вытягивает ноги в мою сторону, и теперь похожа на римлянку, готовую к тому, чтобы красивые слуги кормили ее виноградом.
– Помнишь, когда я встречалась с Джаксом?
Я киваю. Перед моим внутренним взором возникает Джакс с волнистыми черными волосами и сверкающими карими глазищами.
– Пока я была с ним, я разработала эту фантазию…
– «Разработала фантазию», – повторяю я. Термин кажется настолько продуманным, словно она всеми ночами напролет разрабатывала структуру своих снов наяву.