- Раз вы так просите, то отказать я не могу. Но вы уверены в том, что не проиграете Анарибэт-сан. Говорят что темные эльфы намного искуснее в бою, нежели светлые, тем более она рукопашную боевку сейчас ведет, - не понимая, что сделал, взял и подлил масла в огонь, тем самым, задев самолюбие светлого.
В кабинете повисла тишина. Стоявший напротив меня светлый сжимая от злости кулаки, терпел и слушал все его слова, и ничем на них не отвечая. А злость так в глазах и плясала. Еще бы. Его оскорбили прилюдно и кто? Какая-то темная. Кто угодно на его месте, вел себя точно так же. Оскорбить честь светлого эльфа вообще проще простого. Столкнись с ним в коридоре не извинившись, уйди и все, ты враг на всю жизнь. Но это не повод разбрасываться вызовами направо и налево. Хотела, было это сказать, но тут вмешался ректор.
- Господа и дамы, может, на сегодня мы закончим обсуждение. Надеюсь наша уважаемая Анзетта-сан, разрешит представить сей инцидент как подарок от всего нашего коллектива? - Получив одобрительный кивок, он отправил всех преподавателей по своим делам. Давно пора. Ректор что-то еще остался обсудить с подругой, а я и следом шедший Сирин вышли из кабинета и направились ко мне в комнату. Мы с Анзой поговорим позже. Сейчас самое главное у меня это дуэль со светлым. Ну, еще и наверно разговор с Рином, раз наши отношения наладились я на полном серьезе могу устроить допрос, относительно того, что меня и его мучает не одну неделю. Последнее время он ходит вялый и болезненный, даже сестра за него беспокоится и переживает, бегает ко мне и интересуется, знаю ли я причину его плохого самочувствия. Что-то здесь не так. Надеюсь узнать и помочь, по мере моих скромных сил и возможностей.
Зайдя в мою комнату для разговора, сели друг напротив друга. Я на край кровати, а он на стоящее рядом кресло. Увидев его так близко, пришла в ужас. Сирин походил на только что поднятый труп. Виднелись синяки под глазами от недосыпа, а сами они горели алым огнем, да и Рин не отличался особой свежестью и был бледен. В довершение всего, у него намечалась лихорадка. Некоторое время он сдерживался, не желая показать слабость, но организм сдался и предательски заявил о себе. Приступ болезни накатил на Рина и он не выдержав и откинулся на спинку, обхватив голову руками, прикрыл глаза.
- Сирин, - встав с кровати и подойдя к нему, я положила прохладную руки на горячую от лихорадки голову. Вот ведь зараза. Я оказалась права, - да у тебя жар! Совсем себя не жалеешь? Тебе лежать надо. А ты?
- Я просто долго не спал, - еле-еле, чуть слышным голосом прошептал он.