Но дуэль, не смотря на не охоту одной из сторон должна состояться.
- Понятно где, на балу, - сказал ректор за самих дуэлянтов.
Тут уже вмешалась Анзетта.
- Если пошло такое дело, то я буду секундантом у тебя, Ари.
- Тогда ректор, не изволите быть моим? - Обратился с просьбой светлый.
- Раз вы так просите, то отказать я не могу. Но вы уверены в том, что не проиграете Анарибэт-сан? Говорят что темные эльфы намного искуснее в бою, нежели светлые, тем более она рукопашную боевку сейчас ведет, - на этих словах эльф сжал от злости кулаки, на что по его рукам потекла кровь. Закушенная до крови губа от поступающей и рвущейся наружу бури гнева, помогала ему отвлечься от того ведра с отходами, который на него вылили. Он сдерживал гнев, а я вот уже несколько дней сдерживаю голод. В чем-то сейчас мы похожи. Он стоял и терпел все те взгляды, направленные на него, но потом резко откланялся и вышел, хлопнув дверью.
- Господа и дамы, может, на сегодня мы закончим обсуждение. Тем более думаю наша уважаемая Анзетта-сан, разрешит представить сей инцидент как подарок от всего нашего коллектива? - Получив одобрительный кивок, он отправил всех преподавателей по своим делам. Давно пора. директор что-то еще остался обсудить с подругой Анарибэт, но мы благополучно вышли. Я плелся за ней, последние капли энергии уходили на то, чтобы не рухнуть прямо на пороге.
Зайдя в комнату, мы сели друг напротив друга. Она на кровать, а я на стоящее рядом кресло. Посмотрев на меня довольно близко, Ари пришла в ужас. Знаю, в приступы голода я походил на только что поднятый труп. Синяки под глазами от перенапряжения, горящая алым огнем радужка. Да и по всей вероятности от поднимающегося жара по телу, могу с уверенностью сказать, что лихорадка не за горами. Слабость накатила. Схватившись за голову, откинулся на спинку. Ари подбежав ко мне, дотронулась до горящего лба и ужаснулась.
- Сирин, да у тебя жар! Совсем себя не жалеешь? Тебе лежать надо. А ты? – В ее голосе слышались нотки волнения.
- Я просто долго не спал, - еле-еле, чуть слышным голосом прошептал я ей.
В глазах девушки отражалась паника, путались мысли. Она не знала, что со мной делать, но тут до нее дошло:
- Сирин, давно? - Зная, что я пойму, о чем она говорит.
- Давненько, - признался я девушке, а она присев на край дивана, дотронулась до головы прохладной ладонью, немного успокаивая и охлаждая пылающий от жара лоб.
- Сколько, давненько? - Продолжила она свой допрос с пристрастием.
- Три недели, - знаю что долго. А я, попытавшись встать, чтобы выйти и уйти к себе, начал падать. Что потом было, не помню, только ее слова сквозь пелену и запах крови, а потом горячий с привкусом железа вкус оказался на моих губах.