Но ему пора. Яльмар быстро застегивает «молнию», благодарит за кофе и берет у Анни купюру, чтобы избежать пререканий.
Вечером Вильма появляется в доме Яльмара с задачником в руках.
— Тебе же ничего не стоит, — просит она его. — Ты — гений.
— Ну, как тебе сказать… — мямлит Яльмар, но Вильма перебивает его:
— Объясни мне. Я ничего не понимаю.
— Нет, я не умею… — разводит руками Яльмар и тяжело дышит от волнения.
Но Вильма уже сняла куртку.
— Нет, ты можешь! — убеждает его она.
— Ну, хорошо, — сдается Яльмар. — Но помни, я не учитель.
Она смотрит на него почти умоляюще, и Яльмару ничего не остается, как сесть рядом с ней за стол.
Оба вспотели за час совместной работы. Она кричала на Яльмара, когда ей казалось, что он делает что-то не так. Но и он, к ее удивлению, повышал на нее голос. Яльмар стучал кулаком по столу. Она должна смотреть в книгу, а не в окно! Чем она, в конце концов, занимается? Медитирует? Когда она заплакала, не выдержав битвы с квадратными уравнениями, Яльмар неуклюже погладил ее по голове и спросил, не налить ли ей чего-нибудь прохладительного? А потом они вместе пили кока-колу.
Под конец она поняла, что ей делать с этими «чертовыми квадратными уравнениями», и оба, совершенно обессилившие, ели разогретые Яльмаром пироги и мороженое.
— Какой ты умный! — восхищалась Вильма. — Зачем тебе работать на грузовике? Ты мог бы стать профессором.
Яльмар смеялся.
— Профессором по математике за курс девятого класса, — уточнил он.
Как ей было объяснить? С тех пор как Яльмар украл книги у господина Фернстрёма, он не прекращал занятий. Заказывал учебники в университетских и букинистических магазинах. Изучил по алгебре теорему Лагранжа и теорию групп. Занимался на заочных курсах, и не только по математике. Ездил в Стокгольм и сдавал экзамены, а дома говорил, что едет в Финляндию по делам или за товарами в Лулео. В двадцать пять лет он сдал на аттестат зрелости и вернулся домой, пробыв в Стокгольме неделю. Купил себе по случаю бутылку красного вина. Нет, он не пил, тем более красное вино. Когда Яльмар налил себе его в дюралевый стаканчик, оно показалось ему кислым и невкусным. Он усмехнулся, вспоминая об этом.
Вильма и Яльмар поработали еще некоторое время, а потом девушке настала пора возвращаться домой. Она надела куртку.
— Только никому не говори, — предупредил ее Яльмар. — Ни Туре… никому другому, что я занимаюсь математикой.
— Конечно, — заверила его Вильма.
Мыслями она была уже с кем-то другим — вероятно, с Симоном Кюро. Поблагодарив Яльмара, девушка исчезла.
И вот теперь Яльмар Крекула стоял рядом с Ребеккой Мартинссон посреди кладбища. Ребекка представила себе, что она сидит в лодке, а Яльмар тонет за бортом. Он судорожно хватается за все, что может, а у нее не хватает сил вытащить его из воды. Под конец он выглядит совсем продрогшим.