— Ты, я вижу, не особо то и удивлен? Вон, Пижон рот открыл, псевдогигант влезет. Странный ты какой-то. Спокойный слишком. — Пудель косо посмотрел на каменное выражение лица бойца.
— Ты ж сам говорил, что в Зоне нет ничего странного. Да и чему удивляться? Ну орешник, ну подумаешь, растение-мутант.
— Ты либо контуженный, либо просто без мозгов. Точно в Зоне недавно? А то вдруг ты монолитовец бывший.
— Что за «монолитовцы»? — Пижон приблизился к орешнику, потянулся в попытке дотронуться.
— Не тронь, дурень. Группировка такая. Радар, то бишь Выжигатель, контролировали раньше, пока его во второй раз — уже навсегда — не отключили. В Припяти почти всегда ошиваются. На ЧАЭС тоже. Они этому своему Монолиту, или как говорят сталкеры, Исполнителю Желаний поклоняются. Гребаные сектанты, чтоб их.
— А что, и правда желания исполняет? — Пижон мечтательно посмотрел на сталкера.
— Не знаю. Я в него не слишком то и верю. Покемон вот все хотел добраться, меня подбивал. Давай потом, а? Сейчас вот дойдем до деревушки, там и отдохнем. Думаю в обход надо. Здесь только войдем, клочками на шипах останемся.
Спустя десять минут все же нашлась брешь в зарослях. Маленькая, но если постараться, можно пройти. Осторожно протиснувшись, все вышли на другую сторону. Взору предстала железнодорожная насыпь в паре десятков метров впереди. Далее виднелась роща. При приближении к насыпи начал потрескивать дозиметр. Пудель заверил, что ничего серьезного. Но противорадиационный препарат из шприц-тюбика все же велел вколоть — для профилактики.
То, что издали казалось зеленым массивом деревьев, на самом деле было ни чем иным, как облезлой безлистной рощей. Все деревья — если так можно назвать корявые, изогнутые стволы — были сверху донизу покрыты изумрудным мхом. Какой породы были деревья раньше, определить не представлялось возможным.
Среди деревьев-мутантов проглядывали крыши нескольких домов, также заросшие мхом. Дозиметр и датчик аномалий не издавали ни звука и сталкеры, постоянно озираясь, и прикрывая друг друга, вошли на территорию бывшего поселка.
Отсюда было видно всего семь неплохо сохранившихся домишек. Дома были расположены по обе стороны единственной улочки. Три справа и четыре слева. Кое-где вместо шифера зияли черные провалы дыр. В глазницах окон практически везде отсутствовали стекла, а в некоторых и рамы. Остатки штукатурки держались только чудом, пытаясь, как и прежде, скрывать ровную кирпичную кладку стен. Ограды, если когда-то и были, не угадывались совсем.
У крайнего правого дома стоял остов «Москвича». Из под облупившейся краски проступала ржавчина. Ни стекол, ни внутренностей он не имел. Там, где раньше, под несуществующим ныне капотом, располагался мотор, поселилась «электра». Ниточки молний с тихим потрескиванием лизали остатки машины, извиваясь во всех направлениях.