— Заскочу, может быть, как‑нибудь вечерком — говорят, у вас тут хорошая концертная программа, — все тем же безразличным тоном пообещала ярко — алая красотка.
— О да, девочки поют чудесно, а сегодня будет еще и флейта! — Дэнни, казалось, готов был запрыгать вокруг гостьи, словно большой щенок, и завилять хвостом. — Вот, кстати, познакомьтесь: это Сильвер и Камилла, они как раз и есть группа «Серебряная камелия»! Девочки, это Беверли Кларк!
Судя по тому, с каким придыханием было произнесено роковое имя, Монтего в очередной раз «пропал». Примерно раз в год Дэнни смертельно влюблялся в одну из своих знакомых, причем демонстрировал не только потрясающую неразборчивость, но и полное отсутствие даже примерных навыков знакомства и бесед с дамами. Как правило, в общении с людьми, которые не вызывали у него урагана страсти, Монтего был приятен, обходителен и интересен, но, как только он пытался кого‑нибудь очаровать, из него со сверхзвуковой скоростью начинали сыпаться глупости и банальности. По его резко меняющемуся лицу сотрудники «ДиЭм» давно научились определять, что хозяин влюблен, и тактично молчали, переживая очередное «увлечение века», заканчивающееся, как правило, через пару месяцев.
Очередной объект безумной страсти — брюнетка и поклонница красного цвета в одежде Беверли Кларк — вежливо сказала, что рада знакомству с Камиллой и Силь, и, помахав Дэнни на прощание, удалилась.
— А кто это? — поинтересовалась Сильвер, отправляя в рот пару соленых орешков из вазочки на стойке.
— Она вроде бы недавно переехала из другого Города, только не знаю, какого именно, — с придыханием забормотал Дэнни, который был все еще не в силах оторвать взгляд от закрывшейся двери, словно мог глазами следовать за прекрасной возлюбленной даже сквозь стены. — Ты что, ее раньше не видела? Бев появилась в клубе впервые пару месяцев назад, и я сразу понял, что она — женщина моей мечты!
— Ух ты, как неожиданно! Здорово! — хихикнув, оценила Камилла. — Странно, что мы ее не заметили! Ну ладно, ты тут не скучай, а мы пойдем в зал репетировать.
Немного пришедший в себя Дэнни с пылающими от смущения щеками вернулся к обычному своему занятию перед вечерним открытием клуба — протиранию бокалов и придирчивому изучению всевозможных припасов. Дела в «ДиЭм» шли хорошо, но Монтего был прижимист, считал каждую копейку, постоянно стонал по поводу грабительских налогов и нанимал обслугу лишь на то время, когда клуб работал, поэтому, пока двери были закрыты, ему приходилось трудиться и самому.
Тем временем девушки прошли в большой зал клуба. Как и всегда перед выступлением, здесь царила полная неразбериха. По полу были разбросаны какие‑то провода, расставленные прожекторы светили в самые неожиданные места, а по пути на сцену можно было запросто споткнуться об подставку для микрофона, коробки с неясным содержимым или большие комки упаковочной пленки. Если бы Сильвер и Камилла не знали, что через час зал приобретет свой обычный вид, то, наверное, впали бы в панику. Зато Кароль Стейн во всем этом бардаке чувствовал себя, как рыба в воде. Вот и сейчас этот темноволосый и кареглазый парень лет двадцати пяти сидел на высоком сценическом табурете и сосредоточенно рассматривал какие‑то разъемы на проводах, одновременно в раздражающе «взрослой» манере проводя что‑то вроде «курса молодого бойца» для девушки, примостившейся поблизости на втором табурете.