— Сегодня работаем с Улькой, — чтобы снять напряжение, Камилла поменяла тему. — Она тебе не звонила?
— Два дня назад подтвердила, что все в силе, — миновав «скользкий» вопрос, Сильвер слегка расслабилась и, осторожно подхватив под брюшко, поставила на пол насытившегося котенка, благородно отказавшегося от очередной порции мяса в пользу остальных голодных жильцов, обитающих в этой квартире. — Она, небось, заявится в «Мертвеца» раньше всех и будет дергаться и бегать от стенки к стенке.
— Ха! — Камилла усмехнулась. — Ты что, не помнишь, как сама нервничала перед тем, как в первый раз выйти на сцену?
— Я и до сих пор нервничаю, — Сильвер пожала плечами и поставила на плиту сковородку.
— Даже не знаю, порадоваться за тебя или посочувствовать, — хмыкнула Камилла. — Меня на сцене просто «вырубает», как только я беру в руки скрипку. Правда, мне не приходится петь…
Ответить Сильвер не успела — мелодичная трель, активированная открытой и закрытой дверной панелью, возвестила о том, что недавний неприятный «предмет» их разговора проснулся и идет на встречу с дочерью и ее подругой. Камилла и глазом не моргнула, когда в кухню неторопливо вплыла невысокая, но статная женщина. Лицо Вероники Суздальцевой, казалось, навсегда впитало в себя брезгливо — презрительное выражение, с каким она относилась к миру. Красивая женщина — платиновая блондинка с «кукольными» голубыми глазами, хищно очерченным ртом и плавными линиями лица, — она и после рождения Сильвер сохранила прекрасную фигуру, но на большинство людей благодаря стервозному складу характера, вполне отраженному в надменном облике, с первого взгляда производила не слишком хорошее впечатление. Внешне они с дочерью были похожи, однако улыбчивая и чуть задумчивая Силь казалась полной противоположностью своей капризной матери. Камилла в который раз поразилась, как эту даму мог буквально до беспамятства обожать человек — легенда — гениальный Александр Фокс.
Вероника Суздальцева называла себя писательницей и вполне искренне полагала, что создает бессмертные произведения в жанре «хоррор». Камилла как‑то раз попыталась почитать одну из этих «нетленок», но в первой же главе запуталась, кто кому кем приходится, зачем там одновременно вампиры и оборотни и почему главной героине непременно надо пустить кровь, но при этом сохранить в неприкосновенности девичью честь, которая должна была еще потребоваться для запутанного и странного ритуала. В общем, так и не осилила головоломный текст, застопорившись на первых пятнадцати страницах. Читатели и издатели тоже не приходили в восторг от романов госпожи Суздальцевой, но она сама объясняла это плебейским воспитанием и плохим вкусом окружающих, а не собственной несостоятельностью как романистки и спокойно выпускала свои произведения на деньги мужа, покорно платившего ведущим издательствам и электронным библиотекам и искренне считавшего, что его гениальную жену недооценивают.