— Понимаешь, есть такая категория людей, основной смысл жизни которых — это давить других, тех, кто слабее. Это патология, но не пытайся ее понять или исправить. Вся жизнь этих людей заключается в том, чтобы бить или быть битыми. Все остальное — частности. А любой из людей всегда меряет других по себе, и потому они думают, что, раз мы считаемся в этом конце казармы самой сильной группировкой, значит, столкновение неизбежно. И значит, им необходимо опередить нас, навязать нам драку на наиболее выгодных для себя условиях.
— Но ведь когда подойдут остальные наши…
Но Адамс не дал ему закончить:
— То количество людей, с которым им придется драться, станет на четыре меньше. К тому же они рассчитывают, что наши сегодня не готовы к драке. Поэтому, если они навешают нам, перевернут тут все вверх дном и успеют убраться, то основная разборка будет перенесена на завтра. А к завтрашнему дню их стая вполне может существенно увеличиться. Люди больше любят принимать сторону не правого, а выигравшего. Или считающегося таковым.
Уимон сглотнул и потянулся за котомкой, в которой лежал единственный предмет, который можно было использовать как оружие, — обрубок короткой ясеневой палки, остаток древка отцова копья, с которым он ушел на последнюю охоту. За эти годы ясень высох до костяной звонкости, но прочности не потерял. Для Уимона он стал чем-то вроде талисмана, хотя он не знал ни самого этого слова, ни его значения. Но Адамс остановил его руку:
— Не стоит.
Уимон окинул его удивленным взглядом:
— Но ты же сам сказал…
Адамс кивнул:
— Верно, но я рассказал тебе то, что они думают, а не то, как будет на самом деле. На самом деле их ждет большой и не совсем приятный сюрприз.
Не успел он закончить фразы, как в толпе вокруг началось планомерное, целенаправленное движение. Крепкие, коренастые люди с хорошо развитыми надбровными дугами, узким лбом и тяжелым подбородком, являвшие собой прекрасный пример направления генеральной линии генетических мутаций, определенной канскебронами для аборигенов планеты Земля, начали быстро окружать дюжину коек плотным, угрожающим кольцом. Уимон дернулся, но остальные ни единым мускулом не выдали, что их хоть как-то занимает происходящее вокруг. Наконец окружение завершилось. Вокруг их коек тут же образовалось пустое пространство. Впрочем, не очень большое. А количество людей, толкающихся поблизости, увеличилось. Люди всегда падки на зрелище мордобоя, а уж в черной скукотище рабочих казарм такое представление вообще воспринималось на ура. Повисла напряженная тишина. Налетчики были удивлены, что те, на кого собираются напасть, никак не реагируют на угрозу. Но надолго ожидание не затянулось. Если не хотят замечать — тем хуже для них. Главарь сделал шаг вперед и, замахнувшись ногой, дал пинка одному из развалившихся на койке хлипаков. Вернее, попытался дать. Когда нога главаря коснулась синтетического одеяла, хлипака там уже не было…