Пятнадцать тысяч отраженных Танькиных долларов я поменяла в банке на гривны. Сто десять тысяч гривен, превратились в двести двадцать, благодаря двум Лериным прыжкам - в зеркало и обратно. Гривны были обменены на сорок четыре тысячи долларов и благополучно удвоены. Дальше, боясь иметь дело с такими крупными суммами, я мухлевала туда-сюда по мелочам, до тех пор, пока полученная мной цифра отраженных денег не стала слишком головокружительной для того, чтобы произносить ее вслух.
Мы купили машину - двухместный мерседес-купе. (Хотя Лера, смеясь, предлагала мне выехать на нем прямо из витрины, в которой отражался кабриолет). Продали мою старую квартиру и, умножив деньги от продажи на два, переехали в новую, трехкомнатную с евроремонтом и видом на Днепр. Она стоила не так уж дорого, поскольку находилась далеко от центра, но это нас волновало мало - центр нашей жизни находился там, где были мы.
Свой новый телефон я не дала никому.
* * *
- Послушай, а что там, за зеркалом?
- Ты же видишь - отражение комнаты.
- А что за дверью?
- Открой ее и увидишь коридор.
- А куда он ведет?
- Сама знаешь - в спальню и кухню.
- Это здесь, а там, в зазеркалье?
- Зачем тебе это знать?
- Ты - я. Значит тот мир - мой.
- Нет, он не твой, - поджала губы Лера.
- Ну скажи, куда ведет коридор?
- В смерть.
- В смерть? - недоверчиво переспросила я.
- Давай не будем говорить об этом...
Но я постоянно возвращалась к закрытой теме. Как и до рождества Леры, меня упрямо тянуло к зеркалу. Интриговали привычные, понятные и такие недостижимые для меня вещи за стеклом: двуспальная кровать с двумя тумбочками по бокам, люстра, кактус на подоконнике... Хотя, пожалуй, недостижимыми были не сами вещи: не знаю как кровать, а тумбочку и кактус Лера могла бы достать мне оттуда, стоило лишь попросить. Но, не смотря на то, что уже четыре месяца я жила с собственным отражением, зазеркалье так и осталось загадкой. И я стояла, уткнувшись носом в стекло, вглядываясь в такой очевидный и загадочный, близкий и непознанный, закрытый для меня Лерин мир, в то время как Лера наслаждалась миром моим.
Она радостно гремела кастрюлями на кухне, опробовала новые рецепты, обставляла квартиру и обряжала елку к Новому году, читала книги и запоем смотрела телевизор.
- В твоей гостиной не было зеркала, и я раньше никогда не видела кино, - извинялась она, прежде чем погрузиться с головой в тот или иной фильм.
По телеку чередой шли старые новогодние киношки: "С легким паром", "Карнавальная ночь", "Двенадцать месяцев" и "Чародеи", песня из которых неожиданно растрогала Леру до слез, как трогают иных - нормальных любовников - слезливые хиты о любви.