Принесли заказ. Пока ели, большей частью молчали. Майкл был не против. Главное, чтобы глаза смотрели, а сердце чувствовало. Майкл наблюдал за Селеной, иногда украдкой, иногда в открытую. Любовался ее очаровательной улыбкой и чувственными половинками алых губ, нежной кожей шеи и густыми локонами светлых волос. Сквозь белую блузку проглядывал белый бюстгальтер. Почему-то именно грудь привлекала наибольшее внимание Майкла. Может, из-за того, что стол скрывал от глаз Майкла нижнюю часть тела девушки – стройные ноги, округлые ягодицы под черной юбкой. Или причина в другом – в том, что Майкл все еще помнил те ощущения, которые испытывал, когда прижимал Селену к себе, чувствуя упругость и нежность девичьей груди. Многое он дал бы, чтобы пережить эти ощущения заново, впрочем, как и любой другой, будь он на его месте. Такова сила красивой женщины – влечь, очаровывать, обезоруживать, не имея никакого другого оружия, кроме красоты своего тела, лица, души. А красивая обнаженная женщина у ног мужчины – это, пожалуй, единственный верный способ увидеть мужчину на коленях.
– Ник был прав, – думал Майкл, – Селена – самый настоящий омут, но выбираться из него мне совершенно не хочется.
Майкл чувствовал, что с каждым брошенным на Селену взглядом он влюбляется в нее все больше и больше. Поверхность омута теперь была так высоко над головой, что даже думать о том, чтобы выбраться из него, было нелепостью. Но зачем выбираться, когда тебе здесь так хорошо, как нигде в другом месте?
– Интересно, есть ли у любви пределы? Или она безгранична, как вселенная? Любить сильнее, изо дня в день. Мне всегда казалось, что это из разряда фантастики. Всегда… пока не встретил Селену. Чувствую, что она любовь всей моей жизни… Никогда не смогу ее разлюбить, даже не захочу. Видеть ее, целовать, заботиться о ней изо дня в день, из года в год, – больше мне в этой жизни ничего не надо. Чтобы она была рядом… и больше ничего… Отец Всевышний, я никогда тебя ни о чем не просил, но если ты существуешь, если слышишь меня, прошу тебя, нет, умоляю тебя, сделай так, чтобы мы с Селеной были вместе… Навсегда… Пока смерть не разлучит нас…
Они заказали десерты. Именно сейчас Майкл почувствовал неумолимый бег времени. Совсем скоро они разъедутся, каждый в свою сторону. Почему-то именно такие минуты счастья, минуты, проводимые с любимым человеком, самые быстротекущие.
– Почему так? – думал Майкл, размешивая ложечкой сахар в чашке с чаем.
– Почему время такое жестокое? Почему бы ему сейчас не застыть, в крайнем случае не поползти черепахой, самой древней из ныне живущих? Почему все наоборот? Почему вместо того, чтобы уподобиться черепахе, оно ускоряет бег, несется вперед, будто гепард на охоте?