Характерно, что Акил поступил точно так же.
В то время как сардонары приветствовали своего идола, около десяти людей Каллиеры — Неделина последовали примеру Леннара и оказались в захваченном людьми Акила Центральном посту. Помимо уже упоминавшегося Гамова среди этого десятка смелых были сами Каллиера и Неделин, а также капитан Епанчин и Абу-Керим. Прочие — по прямому распоряжению Леннара — остались в резервном тоннеле.
— Такое впечатление, что вы меня ждали,— приветливо сказал Леннар.— Кто из вас Акил? А то я никак не удосужусь познакомиться с ним лично.
— Я,— четко ответил Рыжеволосый.— Сложите оружие, я прошу тебя, великий Леннар. Богу не к лицу размахивать глупым железом. Пусть даже это железо плюется огнем.
— Плюется огнем? Давно не слышал такой поэтической характеристики плазмоизлучателей. Наку, которые называют их «Дитя Молнии», точно понравилось бы. Верно, Беран А? — повернулся он к воину-наку, также последовавшему за ним в пролом.— Хорошо. Спрячьте оружие. Или ты, Акил, думаешь, что мы должны отдать его вам?
Акил промолчал.
— Ну что же, передаешь власть? — печально спросил Леннар, оборачиваясь и окидывая быстрым взглядом экраны. Сейчас на них была Земля.— Сардонары решили сосредоточить в своих руках всю ее полноту? Мудрый Акил вообще не любит делиться — ни с кем, даже с тем, кого он в глаза мило иминует богом. Что уж говорить о тебе, омм-Алькасоол?
— А о нем и нет смысла говорить,— произнес Акил, выходя из рядов гареггинов и оказываясь напротив Леннара.
Оба они, и предводитель сардонаров, и тот, чья особа являлась объектом поклонения этой древней секты, были приблизительно одинакового роста и телосложения, и даже в выражении лиц прослеживалось что-то общее.
— Об омм-Алькасооле больше нет смысла говорить, раз появился ты, великий Леннар,— повторил Акил.
— Обойдемся без эпитетов. Ты вломился в Центральный пост, залил кровью пол-Академии, убил много Обращенных. Что тебе нужно? Довольно жертв, обращайся напрямую ко мне. Обещаю, ты получишь ответ, который в конечном счете УСТРОИТ тебя.
Многие вздрогнули, услышав эти слова. Это было весьма недвусмысленное заявление, и даже по толпе бесчувственных гареггинов прокатилось нечто вроде недоуменного и тревожного гула.
— Не сомневаюсь,— тихо сказал Акил, и его губы дрогнули.— Не сомневаюсь, что ты можешь даровать нам многое. Я все-таки хотел бы поговорить при меньшем скоплении народа. Нужно удалить отсюда людей.
— Тут в основном твои люди, Акил,— вмешался Алькасоол.— Все же остальные — Обращенные, которым Леннар совершенно доверяет.