Наступившая в конце 1980-х годов эпоха гласности ввела в оборот огромный массив ранее недоступных документальных источников, выявивших несостоятельность многих антисталинских мифов. «Никто больше всерьёз не верит, что Кирова велел убить Сталин», — констатирует Ферр.
Впрочем, американский историк чересчур оптимистичен. Помимо официальной, есть ещё и «полуофициальная» точка зрения.
Сегодняшняя российская пропаганда продолжает с удовольствием тиражировать весь «джентльменский набор» антисталинских выдумок, сочинённых за десятилетия разоблачений «культа личности».
«Чего хорошего, когда одна треть или почти половина населения сидела в ГУЛАГе?» — патетически заявляет на всю страну лауреат Сталинской премии 1952 года Юрий Любимов[1]. И ведь никто из учёных-историков не одёрнул несущего очевидную чушь престарелого режиссёра. Потому что эта чушь прекрасно укладывается в русло официозной идеологической установки на оплёвывание советского периода отечественной истории.
Увы, значительная часть населения бывших советских республик продолжает жить в некоем иллюзорном мире, созданном усилиями нескольких поколений обличителей «сталинизма». В мире, где половина населения СССР сидела в ГУЛАГе, а другая половина её охраняла, где количество расстрелянных исчисляется десятками миллионов, где все репрессии были «незаконными», а их жертвы «невинными». В этом выдуманном мире Киров, несомненно, был убит по приказу Сталина.
То, что этот иллюзорный мир до сих пор существует — во многом «заслуга» отечественной исторической науки. Конечно, позорные времена перестроечных «разоблачений», когда напрочь позабывшие о научной этике и профессиональной добросовестности доктора исторических наук с энтузиазмом пропагандировали самые оголтелые перлы антисталинской пропаганды, канули в Лету. Сегодня респектабельные российские историки, как правило, стараются дистанцироваться от наиболее одиозных выдумок. Согласно принятой в настоящее время официальной версии убийство Кирова совершил одиночка, действовавший по личным мотивам: «С хрущёвской эпохи, и особенно с более позднего горбачёвского периода, официальная точка зрения на убийство Кирова заключается в том, что убийца, Леонид Николаев, был “убийцей-одиночкой”».
Однако так ли это на самом деле?
Задача, которую взвалил на себя автор книги, трудна и неблагодарна. Как доказать наличие заговора? Его участники вряд ли оставили после себя документальные улики.
Как справедливо заметил известный историк Юрий Жуков, автор ряда книг по сталинскому времени: «И для этого следует решить вопрос о том, бывают ли вообще в подобных случаях улики. Могли ли они быть получены при расследовании “Кремлёвского дела”, и если могли, то какие. Планы ареста членов узкого руководства, список будущего политбюро и правительства, что-либо подобное? Или списки заговорщиков, да ещё заверенные их подписями? А может, заготовленные предусмотрительно декларации, декреты, указы для оглашения сразу же после захвата власти? Вряд ли, ибо любой нормальный заговорщик, готовящий к тому же государственный переворот, сделает всё возможное, дабы избежать существования такого рода улик.