Они вышли из клуба, одетые в форму, обличающую их принадлежность к ученому сословию. На них были брюки с ремнями, затянутыми сзади, складки на брюках были тщательно смяты, а отвороты отрезаны. Поверх брюк были белые рубашки на пуговицах, а вокруг ворота рубашек повязаны яркие шелковые галстуки с большим узлом, заколотые золотыми булавками.
К тому времени, когда гуляки подошли, к третьему бару, они едва держались на ногах.
— Когда-нибудь, — сказал Сэмми Хорн, — я приду на этот проклятый урок антропологии и сорву блузку с мисс Амалио.
Потом я прочту лекцию о брачном ритуале «хомо сапиенс».
— Неужели кто-нибудь решится сорвать блузку с мисс Амалио? — спросил Баки Рейнолдс.
— Я, вот кто, — возразил Сэмми. — И я прочту лекцию о брачном…
— У него только секс на уме, — сказал Джим Мак Кейд. — Только и звонит об этом.
— Правильно! — выразительно подтвердил Сэмми. — На сто процентов!
— Мисс Амалио, — сказал Баки, пытаясь ясно выговаривать слова, что давалось ему с большим трудом, — всегда поражала мое воображение, и я воспринимал ее только как сушеную заразу. По правде говоря, Сэмюэл, я крайне удивлен, что ты питаешь относительно нее черные замыслы. Я искренне и глубоко удивлен твоим порочным образом мыслей.
— Иди ко всем чертям, — ответил Сэмми.
— Один только секс на уме, — повторил Джим.
— Я скажу вам кое-что, — заметил Сэмми, глядя серьезно блестящими голубыми глазами сквозь очки с простыми стеклами в солидной черной оправе. — В тихом омуте черти водятся. Тихая вода, знаете ли, — это серьезно, это божеская правда, клянусь, чем хотите.
— Мисс Амалио, — ответил Баки, пытаясь четко произнести это имя, хотя у него заплетался язык, — это не тихая вода, это стоячая вода. И я был зара… я хочу сказать поражен, когда узнал, что ты, Сэмюэл Хорн, можешь даже в мыслях…
— Могу, — подтвердил Сэмми.
— Это непристойно. — Баки наклонил коротко остриженную белокурую голову, мрачно кивнул и испустил тяжкие вздохи. — Неприлично. — Он снова вздохнул. — Но, по правде говоря, я бы сам не прочь урвать кусочек этого добра, знаешь? В ней есть что-то иностранное, сексуальное, хотя ей, наверное, четыре тысячи лет.
— Ей не больше тридцати, — возразил Сэмми, — спорю на членство в клубе Фи Бета Каппа.
— Ты еще не член Фи Бета Каппа.
— Верно, но когда-нибудь буду. Всякий нормальный американский парень знает, что членство в Фи Бета Каппа — это ключ к вратам рая. Поэтому я смогу спорить на членство в этом клубе и даже готов выдать секрет тайного рукопожатия членов этого клуба, если мисс Амалио хоть на день старше тридцати.