Не эту ли изуверскую “модель туркменского общества” президент пытается выдать за “демократическую”, демагогически призывая “не только изучать, но и пропагандировать в мире”, чтобы “глубже понять ее “принципы””. И здесь Ниязов верен себе: призывает возносить то, чего нет, выдавать черное за белое, то есть ложь — за правду, мизантропию — за гуманизм. В устах “баши” слова лишь сотрясают воздух, отравляя его миазмами фарисейства и безнравственности.
...В жаркий летний день тюремная машина держала путь из Чарджоу в Керки. Она развозила арестованных по этрапским судам, расположенным в Амударьинской долине. В невыносимо душной камере “черного ворона”, вмещающей не более десяти-двенадцати человек, тюремщики умудрились набить двадцать восемь заключенных.
Дорога дальняя — почти двести километров. В уютном оазисе Бегмурада-косе утомившийся конвой сделал привал, чтобы передохнуть, закусить... Отдых, сдобренный бутылкой-другой водки, видимо, затянулся. А узники, задыхаясь в закупоренной машине, стали стучать, требуя воды и поскорее отправляться дальше в путь.
Стража, возмущенная “наглостью” заключенных, в наказание закрыла единственное зарешеченное оконце камеры, куда и без того скупо поступал воздух. И когда автомобиль наконец добрался до пункта остановки, то из него вытащили восемь бездыханных тел, а оставшихся в живых, едва отходили. Среди погибших оказался и безвинный подросток, задержанный по ошибке.
Это трагическое происшествие постарались скрыть, замолчать. Никто из виновных в смерти людей никакой ответственности не понес. Наоборот, после этого случая министра внутренних дел Курбанмухамеда Касымова выдвинули министром обороны Туркменистана. Ныне он занимает пост министра юстиции. Видимо, учли его богатый опыт в нарушении законов.
Подтверждением тому — 12 июля 1995 года. Эта кровавая дата вошла в историю страны как одна из самых мрачных ее страниц, написанных безжалостной рукой диктатора.
В тот день сотни и сотни молодых людей, старых и малых, вышли на улицы Ашхабада. Потянулся народ и из окрестных сел и близлежащих к городу поселков. Празднично одетые, они шли к центру столицы, к правительственной трибуне, находившейся по соседству с американским посольством, чтобы спросить президента, почему власти ущемляют граждан в правах, предоставленных им Конституцией. Шагавшие в колонах демонстранты, писатели и журналисты, шли с самыми мирными намерениями, сказать во всеуслышание: при новом режиме стало гораздо хуже, народ недоволен политикой правительства, а это ослабляет независимое туркменское государство. Этими факторами определялось отношение народа к властям и в частности тех, кто искренне надеялся, что их выслушают и поймут.